Материя

– Если вы собираетесь стать моим другом, было бы неплохо узнать ваше имя. По вашему голосу я даже не могу сказать, какого вы пола.

– Называйте меня просто Друг. Моя истинная сущность слишком сложна и только собьет вас с толку. Вы сарлский принц по имени Орамен. Верно?

– Называйте меня Слушатель, – предложил Орамен. – Титулы, имена – они только все запутывают, как мы, кажется, уже выяснили.

– Понятно. Ну что ж, Слушатель, я всемерно желаю вам благополучия, в надежде на понимание и взаимный интерес. Примите мои пожелания и надежды.

Орамен выдержал паузу.

– Спасибо. Благодарю вас.

– Теперь, прояснив это, мы, так сказать, бросили якорь. Я хочу поговорить с вами, чтобы предостеречь.

– Прямо сейчас?

– Да, сейчас. И делаю это. В вашем рытье требуется осторожность.

– Рытье? – переспросил Орамен и нахмурился, глядя на неярко мерцающий экран. Цвета продолжали смещаться и изменяться.

– Ваши раскопки в большом городе. Их нужно вести с осторожностью. Мы смиренно просим о позволении дать совет. Не все, что скрыто от вас, скрыто от нас.

– Я думаю, здесь скрыто слишком многое. Кто вы такой? О каких «нас» идет речь? Если вы хотите давать советы, для начала хотя бы представьтесь.

– Мы – это те, кто хотел бы стать вашими друзьями, Слушатель, – ровно проговорил бесполый голос. – Я обращаюсь к вам, потому что мы считаем вас непредвзятым. Мы полагаем, что вы, Слушатель, в состоянии идти собственным путем, а не повторять чьи-то суждения. Вы свободны в своих действиях, вы способны отказаться от заблуждений и злобной клеветы в адрес тех, кто хочет только помочь, а не препятствовать. Ошибаются принимающие за истину злословие тех, кому близки только собственные корыстные интересы. Иногда тот, кто кажется наиболее зажатым, на самом деле свободнее всех, а тот, кто…

– Подождите-ка. Дайте я попробую догадаться. Вы посланы октами, верно?

– Ха! – произнес голос и сделал паузу. – Это ошибка, мой добрый Слушатель. Вы, несомненно, думаете, что я принадлежу к этой разновидности, поскольку вам кажется, будто я пытаюсь ввести вас в заблуждение. Вполне понятная, но все же ошибка. Нет, их ложь уходит глубоко, к самому ядру, они ловко проделывают это. Мы должны многое здесь распутать.

– Покажи свое лицо, существо, – сказал Орамен. Он все больше проникался уверенностью, что знает, какого рода это создание.

– Иногда мы должны готовить себя для более важных встреч. Подходы следует расчистить, различия сгладить. Грубый, лобовой подход может претерпеть неудачу, тогда как кривая и окольная тропа, хотя и кажется не столь честно-прямолинейной, выводит в конце концов к успеху, взаимопониманию и вознаграждению.

– Покажи свое лицо, – повторил Орамен, – или я буду считать, что ты – чудовище, которое боится это сделать.

– Есть много уровней перевода, Слушатель. Стоит ли утверждать, что нравственное существо обязательно должно иметь лицо? Неужели добро и зло возникают из ротового отверстия? Неужели это правило распространяется на всю великую пустоту вокруг нас? Многие…

– Скажи мне, кто ты такой, или, клянусь, я пущу пулю в эту штуковину!

– Слушатель, я тоже клянусь. Клянусь, что я твой друг. Мы твои друзья. Мы хотим только предупредить тебя об опасности…

– Скажи, что ты не аултридий! – воскликнул Орамен, вскакивая со стула.

– Зачем отрицать свою принадлежность к этой непонятой, оболганной расе? Так жестоко оклеветанной…

Орамен направил пистолет на модель планеты, но потом убрал его. Выстрел напугает Ксессис. Мало того, прибежит Негюст, споткнется, упадет, разбудит или переполошит стражников.

– …Теми, кто похитил саму нашу цель! Слушатель! Принц! Не совершай насилия! Я прошу тебя! Это предваряет то, о чем мы хотим тебя предупредить, символизирует наше беспокойство…

Орамен щелкнул предохранителем, взял пистолет за ствол и рукоятью ударил по самому центру модели. Та разлетелась, рассыпалась искрами, несколько крохотных осколков упали на столешницу. Но неяркий экран все еще продолжал пульсировать, а голос, хотя теперь и стал тише, продолжал бормотать что-то, но теперь неразборчиво. Принц снова обрушил на модель сильный удар. Он не только уничтожал чье-то прекрасное творение, но еще и совершал святотатство – ведь это была модель пустотела! Но еще большим святотатством стало бы общение с аултридием. От одной этой мысли Орамена пробрала дрожь, и он снова ударил пистолетом по все еще светящейся полусфере. Вспышка крохотных искр, облачко дыма – и модель наконец замолчала и погасла. Принц подождал – не прибежит ли Ксессис или Негюст, не послышится ли какой-либо шум, но ничего такого не случилось. Прошло несколько мгновений, и тогда он зажег свечу, нашел мусорное ведро, смел туда остатки модели и залил их водой.