Материя

Орамен смотрел как зачарованный. Сразу же после первого удара волн вода стала уходить вниз, перестраиваться, огибая новое препятствие, вздуваться за покореженным корпусом рухнувшего здания, закипать по его краям, а пенящиеся волны, танцуя, принялись отступать, сталкиваясь с другими, что продолжали двигаться вперед. Соединенные волны, уже новых очертаний, карабкались вверх и разламывались, словно на безумном празднике разрушения. Ближайшие песчаные косы, прежде метров на пять возвышавшиеся над самыми высокими волнами, теперь оказались под водой; те, что возвышались метров на десять, медленно подтачивались, по мере того как накатывались бурлящие воды, – им осталось жить всего несколько минут. Посмотрев вниз, Орамен увидел, что фундамент здания, на котором они стоят, почти полностью окружен брызгами и пеной обратного прилива.

Он повернулся к другим. Негюст все глядел туда, где только что стояло здание. Даже Дроффо смотрел чуть ли не с восторгом, отойдя от стены и на время забыв о своем страхе высоты. Орамен еще раз бросил взгляд на воды, бьющиеся у основания башни.

– Господа, – сказал он, – пожалуй, нам лучше поторопиться.

23. «Человеческий фактор»

– Сестра? – сказал Фербин, когда женщина в простом синем платье подошла к нему.

Это и в самом деле была Джан Серий. Фербин не видел сестру пятнадцать сарлских лет, но сразу узнал ее. До чего же она изменилась! Перед ним стояла женщина – не девочка, к тому же мудрая, полностью владеющая собой, сдержанная. Фербин неплохо разбирался в таких вещах, как авторитет и харизма, чтобы понять: перед ним не маленькая принцесса Джан Серий, а настоящая королева.

– Фербин, – сказала она, кивнув с приветливой улыбкой и остановившись в большом шаге от брата. – Я так рада! Как поживаешь? Все в порядке? Ты изменился.

Он покачал головой:

– Я в порядке, сестра. – К горлу подступил комок. – Сестра! – воскликнул он, бросился ей навстречу, обхватил руками.

Правое плечо Джан Серий оказалось у Фербина под подбородком, а ее руки – на его спине. Обнимая сестру, он словно прикасался к мягкой коже, натянутой на стальную основу, – от нее исходило ощущение удивительной силы, несокрушимости. Джан Серий похлопала его по спине, а другой рукой погладила по голове. Ее подбородок лег на плечо брата.

– Фербин, Фербин, Фербин, – прошептала она.

* * *

– Где мы сейчас? – спросил Фербин.

– В центре двигательной установки, внутри втулки, – объяснил Хиппинс.

После появления Джан Серий его манеры несколько изменились; он стал куда менее импульсивным и болтливым, более собранным и сдержанным.

– Так мы садимся на корабль, сударь? – спросил Холс.

– Нет-нет, это обиталище, – сказал Хиппинс. – Все обиталища Культуры, не считая планет, вот уже почти тысячу лет имеют двигатели. Таким образом, можно их двигать. Если понадобится.

Встретившись, они сразу же направились по одной из труб в центр обиталища-колеса. Они снова плыли – словно в невесомости – по узким, но тихим, мягко освещенным, приятно пахнущим пространствам выступающей втулки.

Еще один коридор, еще ряд откатывающихся, скользящих дверей – и они очутились в месте, где не было окон или экранов, а округлые стены выглядели необычно: цвет их постоянно менялся, как у нефтяной пленки на поверхности воды. Стена выглядела мягкой, но, когда Фербин прикоснулся к ней, оказалась твердой, как металл, хотя и странно теплой. Джан Серий сопровождал небольшой летающий цилиндр – вроде рукояти меча, только без меча. Из этого цилиндра появились пять других – маленьких, не больше, чем сустав Фербинова мизинца. Когда люди вошли в коридор, эти штуковины начали светиться – другого света тут не было.

Та часть коридора, по которой они теперь плыли – он, Холс, Хиппинс и Джан Серий, – имела в длину метров двадцать и заканчивалась тупиком. Фербин увидел, как створки двери, через которую они вошли, сомкнулись и начали наползать на них.

– Внутри двигателя? – переспросил Фербин, кинув взгляд на Джан Серий.

Массивная дверь продолжала наползать на них. В дальнем конце укорачивающейся трубы появилась сверкающая серебряная сфера размером с человеческую голову и замигала.

Джан Серий взяла его за руку.

– Этот двигатель не из тех, что основаны на принципе сжатия, – сказала она брату и кивнула в сторону все наступавшей двери. – Это не поршень. Это часть двигательной установки, которая выдвинулась, чтобы впустить нас сюда, а теперь возвращается на место, чтобы дать нам спокойно побеседовать. Вот эта штука в другом конце, – она показала на пульсирующую серебристую сферу, – удаляет часть воздуха, создавая приемлемое давление. Все для того, чтобы наш разговор не подслушали. – Джан Серий сжала руку брата и оглянулась. – Трудно объяснить, но вот это пространство устроено так, что мортанвельды не могут нас подслушать.

– Двигатель существует в четырех измерениях, – сказал Хиппинс Фербину. – Как пустотел. Закрытый даже для кораблей.

Фербин и Холс обменялись взглядами.

– Я же говорю, трудно объяснить, – повторила Джан Серий.