Материя

– Мы тут все время говорим об Оптимах, – сказал Орамен в надежде проявить спокойствие и практичность и тем утихомирить Поатаса. – Может, нам следует подключить их? Мне представляется, что мортанвельды – тот народ, к которому имеет смысл обратиться за помощью.

– Они заберут это себе! – воскликнул Поатас с мучительным выражением на лице. – Мы его потеряем!

– Окты уже наполовину забрали его себе, – заметил Дроффо.

– Они здесь, но они не хозяева положения, – настороженно сказал Поатас.

– Я думаю, они станут хозяевами, как только захотят, – гнул свое Дроффо.

– Нет, никогда! – проворчал Поатас. – Мы работаем с ними. Они предлагают нам помощь.

– У них практически нет выбора, – сказал Орамену Лератий. – Они боятся, что нарисцинам не понравятся их действия. А вот кого могут опасаться мортанвельды?

– Других Оптим, я так думаю, – сказал Орамен.

– Которые могут разве что выразить свое сверхцивилизованное неодобрение, – презрительно бросил Лератий. – А какой в нем прок?

– По крайней мере, им может быть известно, с чем мы имеем дело, – предположил Орамен.

– Нам это уже известно! – чуть не прокричал Поатас.

– Возможно, у нас уже нет времени, – сказал Лератий. – Октам незачем сообщать кому-то об этих делах. Однако сведения скоро просочатся, и тогда сюда могут нагрянуть нарисцины или даже мортанвельды. И потому я, – старший специалист посмотрел на Поатаса, который, казалось, сейчас лопнет, – согласен с моим коллегой, ваше высочество. Мы должны продвигаться с максимальной скоростью.

– Должны! – проорал Поатас.

– Успокойтесь, Поатас, – сказал Лератий. – Мы не можем бросить кого-то еще на три других куба. Новички будут мешать старым работникам, которые прекрасно знают, что нужно делать.

– На три других куба? – переспросил Орамен.

– Наш Безымянный утверждает, что его воспоминания и, возможно, некоторые способности хранятся в трех из десяти известных нам черных объектов, ваше высочество, – сказал Лератий. – Он их идентифицировал. Мы готовимся перенести их сюда, поближе к нему.

– Как можно скорее! – настаивал Поатас. – Пока еще есть время!

Орамен окинул взглядом остальных.

– Это разумно? – спросил он; на него смотрели озабоченные глаза, но никто, похоже, не был готов назвать такие действия неразумными. Он снова повернулся к Лератию. – Меня об этом не поставили в известность.

– Опять же, ваше высочество, все дело во времени, – сказал Лератий с улыбкой, словно извиняясь и одновременно призывая к рассудительности. – Вас, конечно, обо всем будут ставить в известность, но, на мой взгляд, это чисто научный вопрос, который нужно было решать как можно скорее. Кроме того, будучи в курсе событий за пределами города – я имею в виду разногласия между вами и тилом Лоэспом, – мы не хотели усугублять бремя ваших забот, пока физическое перемещение кубов не станет возможным. Мы непременно собирались сообщить вам – а как же иначе? – о наших намерениях, когда сможем осуществить их на практике.

– И когда же это случится? – спросил Орамен.

Лератий посмотрел на часы:

– Перевозку первого куба мы сможем начать часов через шесть, второго – часов через восемнадцать-двадцать и последнего – несколько часов спустя после второго.

– Окты подгоняют нас, ваше высочество. – Поатас обращался к Орамену, но глядел на Лератия. – Они предлагают свою помощь при перемещении кубов. Мы могли бы ускорить процесс, позволив им это.

– Я возражаю, – заявил Лератий. – Мы должны сделать все сами.

– Если у нас возникнут трудности, окты будут настаивать, – сказал Поатас.

Лератий нахмурился:

– Никаких трудностей не возникнет.

Прибыл посыльный с депешей и передал ее Дроффо, а тот – Орамену.

– Наши воздушные аванпосты сообщают о наступлении армии из Расселя, – сказал Орамен. – Пешком это не меньше недели. Итак, у нас семь дней.

– Не важно, что захлестнет нас – армия или растаявший лед. Результат надо получить раньше.

– Дубриль, – Орамен повернулся к начальнику своей охраны, – как по-вашему, где лучше держать оборону: в моих вагонах в Колонии или здесь?

Он кивнул, имея в виду камеру, в которой они стояли.

– Безусловно, здесь, ваше высочество, – ответил Дубриль и посмотрел на множество октов. – Хотя…

– Тогда я поставлю свою палатку рядом с нашими союзниками-октами, – сказал Орамен, обращаясь ко всем сразу. – Я остаюсь здесь. – Он улыбнулся Негюсту. – Господин Пуибив, проследите, чтобы сюда доставили все необходимое.

Негюст посмотрел на него довольным взглядом – может, оттого, что его назвали «господином».

– Конечно, ваше высочество!

* * *

Под конец следующей долгой смены в камере воцарилась тишина. Огни в большинстве своем не горели, и пространство выглядело гораздо обширнее, чем при свете. Окты по очереди возвращались на свои корабли по каким-то делам, но девять десятых их неизменно располагались концентрическими кругами вокруг одетого в леса Саркофага – синие тела и красные конечности, все абсолютно неподвижные.

– Вы считаете, что он проявит себя и будет похож на вас, что он и в самом деле живой портрет ваших прародителей? – спросил Орамен у Савидиуса Савида.