Материя

– Кинетическая контузия, – прохрипел аватоид. – Еще бы чуть-чуть – и всмятку. Залечиваю. Поехали.

– Хорошо, – сказала Джан Серий; они перебрались через темную траншею, далеко внизу все еще падали расплавленные обломки. – Фербин, прости за ногу.

– Что?

Фербин посмотрел вниз. Ниже колена – ничего. Он не мог оторвать взгляда от ноги. «Генерал Йилим!» – подумал он. Во рту пересохло, в ушах раздался рев.

– Все будет в порядке, – спокойным голосом утешила его сестра. – Скафандр обработал рану и накачал тебя болеутоляющими и противошоковыми средствами. Рана была каутеризована при поражении. Все будет хорошо, брат, поверь. Как только вернемся, тебе отрастят новую. Нет ничего легче. Договорились?

На него нахлынуло удивительное спокойствие, близкое к счастью. Сухость во рту прошла, рев в ушах прекратился. Рана совсем не болела, да и вообще в ноге ничего не чувствовалось.

– Да, – ответил он.

– Вы уверены, ваше высочество? – спросил Холс.

– Да. Я в порядке. Чувствую себя превосходно.

Фербин то и дело поглядывал на ногу, убеждаясь, что все так и есть, а потом попробовал напрячь икру. Да, ноги ниже колена не было. А он чувствовал себя на все сто. Невероятно.

* * *

– Это мортанвельдская штуковина. Взломанная, – сообщил Хиппинс, когда получил информацию от микроавтономника, посланного обследовать останки вражеской машины. – Одна из двенадцати, если не врут ее внутренние записи.

– Какого черта здесь делают мортанвельдские системы? – спросила Анаплиан. – Не помню, чтобы о них упоминалось.

– Я тоже, – сказал Хиппинс. – Не волнуйтесь. Может быть, это делалось с благими намерениями.

Анаплиан издала такой звук, будто сплюнула.

Они летели, рассеявшись, через окаймленную, раскрывающуюся перед ними темноту машинного уровня, минуя громадные сферические и кольцеобразные компоненты, разные поверхности – зубчатые и изборожденные всевозможными спиралями и завитками, словно шестерни, доведенные зубилом. Три поврежденных автономника «Человеческого фактора» двигались впереди, спешно залатывая повреждения. Возглавлял группу Турында Ксасс – в двадцати километрах впереди.

– Что-нибудь еще взломано? – спросила Анаплиан.

– Все двенадцать. Осталось еще две. Одну уничтожили мы, а остальные аннигилировал корабль при входе.

– Хорошо, – сказала Анаплиан.

– Но корабль был поврежден в столкновении.

– Да?

– При спуске, – пояснил Хиппинс.

– Нарисцинскими штучками? – недоуменно переспросила Анаплиан.

– Долгое падение, никакого пространства для маневра, идеальная цель и никакой энергетической решетки, – сказал Хиппинс. – Он пытался вести переговоры, но те и слушать ничего не хотели. И долгое время безнаказанно обстреливали его. Отсюда и повреждения.

– Насколько серьезно?

– Достаточно серьезно. Ранен. Если бы не отчаянное положение, похромал бы уже в ремонт.

– Черт, – выдохнула Анаплиан.

– Это еще полбеды, – сказал Хиппинс. – Тут есть сторожевой корабль.

– Сторожевой корабль?

– Его засек «Человеческий фактор». Считал характеристики, а потом уже пришлось сосредоточиться на бое.

– Что за корабль? Чей?

– Тоже мортанвельдский. На борту никого; ИР. Судя по характеристикам, возможности немалые. Энергетически подпитывается от ядра.

– Об этом не сообщалось! – выдохнула Анаплиан.

– Должно быть, прибыл недавно. Он тоже был захвачен.

– Как так? – рассерженно спросила Джан Серий.

– Видимо, работал на тех же системах, что и сторожевые машины, – сказал Хиппинс. – Взломай один, и если с мозгами все в порядке, то остальные у тебя кармане.

– Черт! – выкрикнула Джан Серий и чуть погодя снова: – Черт!

– А что такое – «взломана», сударь? – неуверенно спросил Холс.

– Это значит, что управление системой захватил противник. Убедил ее работать на себя, заразив чем-то вроде мозговой инфекции.

– И такое часто случается, сударь?

– Случается, – вздохнул Хиппинс. – Но, как правило, не с кораблями Культуры. Они по мере роста переписывают собственные операционные системы и становятся немного разными, как люди. Почти каждый корабль – отдельный вид, независимо от внешности. И вирусы не могут распространяться. А мортанвельды предпочитают машины с централизованным управлением и более предсказуемые. Тут есть свои преимущества, но все же это потенциальный источник слабости. Вот илнское устройство и воспользовалось этой слабостью. – Хиппинс присвистнул. – Видимо, где-то успело набраться ума.

– Коммуникатор, – с горечью сказала Анаплиан. – Точно. Окты подключали к этой штуке коммуникатор.

– Похоже, – согласился Хиппинс.

– Что слышно от корабля? – спросила Анаплиан.

Скафандры Фербина и Холса регистрировали информацию, поступающую от трех автономников, но не знали, как ее интерпретировать.

– Видите это? – спросила Анаплиан – вяло, безжизненно.

Холса внезапно мороз продрал по коже. Даже эйфория Фербина улетучилась.

– Да, – мрачно сказал Хиппинс. – Вижу.