Матрица Макиавелли

– Об этом не беспокойтесь. Сейчас вас отвезут в гостиницу, вы там сегодня отдохнете, а завтра за вами заедут и отвезут в дом нашего брата. Поживете там несколько дней. Вопрос с гостиницей и билетами мы решим сами, не беспокойтесь. – Абдул-Малек поднялся из кресла, показывая, что аудиенция закончилась.

Обратно ехали молча, погруженные в свои мысли. Тахир поглядывал в окно автомобиля, а Черняев вспоминал детали разговора и общей обстановки, чтобы понять, почему не вышел к столу еще один переговорщик, поскольку приборов было четыре, а разговаривали они втроем… Вернее, за столом сидели трое, а разговаривали они вдвоем с Абдул-Малеком, Тахир-то все время молчал, попивая из армуда зеленый чай. Скорее всего, наша просьба была слишком «масштабной» и им необходимо время ее оценить. Если бы просьба была достаточно простенькой, чтобы ее решить сиюминутно, то наверняка со второго этажа спустился бы Абдул-Вали или другой человек, наделенный властью, и как богатый добрый родственник по мановению пальца решил бы вопрос этих феллахов. А здесь надо было подумать – здесь люди, деньги, время и политический интерес. Да и слишком мало информации дал им Черняев на этой встрече. Все сказанное – всего лишь общие слова. А вот завтра начнутся допросы «с погружением», и надо быть готовым ко всему.

Глава вторая

Август 2015 г. от Р. Х., Фуджейра,

Объединенные Арабские Эмираты

Следующее утро было похоже на предыдущее. Сразу после завтрака, собрав вещи, Черняев с Тахиром спустились вниз, где их уже ждал вчерашний знакомый. После недолгих приветствий он проводил гостей к маленькому микроавтобусу с достаточно большим багажником.

«Если они озаботились тем, как разместить наш багаж в шикарном „бентли“, то могли бы грузовичок прислать, – мысленно усмехнулся Евгений Владимирович. – Они, наверно, решили, что мы в Дубай приехали с годичным запасом вещей и консервов».

Разместившись в мягких кожаных креслах микроавтобуса, приготовились ехать долго. Из своего профессионального опыта Черняев знал, что проверочные мероприятия проводятся на базе, расположенной, как правило, далеко от цивилизации. И предчувствие его не обмануло. По ходу движения Черняев следил за указателями, и, когда они проехали эмират Шарджа и повернули на юг, он понял, что их везут либо в Аль-Фуджейру, либо в Аль-Айн. А могут и в Оман отвезти, кто им помешает?

Часа через три по хорошей дороге, пробегающей в безжизненной каменистой пустыне, выехали на побережье Оманского залива и, оставляя за окнами старенькие глинобитные домики, в которых, видимо, давно никто не жил, подъехали к двухэтажному дому, стоящему на выходящем в море каменном мысу и укрытому от дороги высоким глиняным забором. Въехав через открывшиеся ворота во двор, машина остановилась около невысокого крыльца, на котором стоял Абдул-Малек с двумя молодыми арабами.

C Абдул-Малеком встретились уже как со старым знакомым. Приветствия были не столь длинные и замысловатые, что при первой их встрече. Молодые арабы-нукеры подхватили чемоданы и сразу понесли их на второй этаж дома, а хозяин дома гостеприимно пригласил рукой следовать за ними.

Их разместили в отдельных комнатах, расположенных достаточно далеко друг от друга. В комнате Черняева обстановка была весьма аскетичной. На стенах, кроме витиевато написанной арабской вязью суры Корана, обрамленной в золотую рамку, никаких украшений не было. Одноместная кровать, прикованная тумба, письменный стол со стоящим рядом мягким стулом и молельный коврик в углу составляли весь интерьер комнаты, больше напоминающей келью из-за узкого окна, выходящего на залив.

«Еще не зиндан, но уже и не гостиничный номер, – подумал Евгений Владимирович. – Из этой тюрьмы без сопровождения не выйдешь».

Не обращая внимания на араба, принесшего его чемодан и стоявшего теперь возле двери, он разложил свои вещи по полкам встроенного шкафа и, разведя руки в стороны, сказал:

– Я готов.

В сопровождении своего конвоира Черняев спустился вниз, где был по-европейски обставленный салон с кожаными креслами, маленькими диванами и большим телевизором-плазмой на стене. На небольшом столике традиционно стоял заварной чайник и несколько приборов. Тут же стояла вазочка с орешками и сахарница с колотым белым сахаром. На стенах были развешаны постеры с фотографиями наиболее известных в мире мечетей, среди которых присутствовал и красочно оформленный под фотографию рисунок крепости Аламут – так, как его изображают на фантасмагорических картинках почитатели компьютерной игры о похождениях ассасинов. Евгений Владимирович сделал удивленно-восхищенное лицо и, указывая рукой на рисунок, спросил своего сопровождающего:

– Это Аламут?

Араб ответить ему не успел, потому что из тени коридора быстрым шагом вышел седой статный мужчина, при виде которого араб упал на колени и опустил голову. А этот незнакомый Черняеву мужчина, раскрыв объятия и широко улыбаясь, шел к Евгению Владимировичу, выражая всем своим видом неизбывную радость от встречи с ним.