Матушка-Русь

Жандарм сунул наган в кобуру.

— Не желает неволи.

— Как и человек, — сухо ответил Костя.

— Поговори у меня! — встрепенулся жандарм.

Они так и заночевали у реки. Костя лежал у костра, смотрел на звезды и думал о Дикаре, о том, что соболиная беда и людское горе рядом идут. И вспомнилась ему история старого якута, которую рассказывали охотники.

ИСТОРИЯ СТАРОГО ЯКУТА

Есть у соболя страшный враг, от которого ему не спастись, не спрятаться. Этот враг — его собственный богатый мех.

…Однажды старый якут убил белого соболя. Он повесил шкурку в чуме рядом с иконой «бога Николы». Когда якут был молодым, в стойбище приезжал русский поп. Он заставил всех искупаться в реке и очень долго втолковывал якутам о русском боге и его святых. Якут никак не мог понять сложные объяснения попа. Тот сказал, что бог создал человека по своему образу и подобию, что бог в человеке.

— Значит, я тоже бог? — засмеялся якут.

Поп побагровел и отвесил ему оплеуху. Потом заставил повесить в чуме икону Николая-чудотворца. Якуту очень понравилась дощечка с нарисованным белобородым стариком, и он решил, что это есть русский «бог Никола».

Он долго ждал, когда «бог Никола» даст ему много оленей и удачу в охоте. Но белобородый старичок смотрел на него выпученными глазами и будто говорил взглядом своим и разведенными руками: не взыщи, мол, не могу.

Так и жил якут в бедности. Жена его и дети умерли в один день от какой-то болезни, и он остался один. Руки его ослабели, взгляд притупился. В стойбище говорили, что лося или медведя ему уже не свалить.

И вот наконец пришла удача. Он приписывал ее даже не «богу Николе», а белому соболю.

Меньше и меньше становилось соболя в окрестной тайге, и если кому-нибудь удавалось выловить зимой штук двадцать — это было счастье. И вдруг соболь появился. Много пришло его. Так много, что из каждой ловушки якут добывал по зверьку. У него было всего пять ловушек, и он проверял их часто.

Через неделю соболь исчез. По тайге пронеслась пурга, и никто не мог сказать, куда исчез зверек.

Якут знал, что соболи не уходят с тех мест, где они поселились, и не мог объяснить, почему и куда они шли, как белки.

У якута было столько шкурок, сколько будет, если сложить три раза по сорок и еще одна. Эта одна была белой и пушистой, как снег.

В стойбище никогда не видели белого соболя. Издалека приезжали самые знаменитые охотники, рассматривали шкурку и щелкали языками. А якут важно раскуривал трубку и, гордо выпятив грудь, рассказывал, что соболя послал ему с неба «бог Никола». Якут сам видел, как с облаков по золотым лестницам спускалось много-много зверьков, а впереди был белый. Каждый раз он присочинял больше и больше подробностей к рассказу и сам верил, что видел все это собственными глазами.

Оставаясь один, якут разговаривал с белой шкуркой, потому что в ней была заключена душа царя соболей.

Как-то ночью зло залаяли собаки, и старый якут проснулся. Огонь в очаге еле теплился, в чуме было темно и холодно. На стене белела пушистая шкурка.

На улице хрустел снег под полозьями оленьей упряжки. Кто-то кричал, отгонял собак. Гулко треснул лед на реке, и звук прокатился по тайге выстрелом.

Якут бросил в очаг несколько сучьев и побежал встречать гостя. Гость был в огромном тулупе, голова по самые глаза укутана поверх шапки платком. На ресницах осела густая изморозь.

— Здравствуй, купеца, — обрадованно закричал якут. — Хорошо приехал, купеца.

Гость отвязал с нарт мешок и внес его в заваленный до крыши снегом чум.

Присев у огня, он долго расспрашивал якута о его здоровье и здоровье соседей. Потом достал бутыль с огненной водой и налил себе и якуту.

Якут засмеялся, принимая кружку. Он знал, что огненная вода теплом разольется в груди и сделает его счастливым.

Гость налил якуту еще. Тот размяк, блаженно улыбался и тряс бороденкой. И, конечно, рассказывал о своей удаче и белом соболе. Гость, покопавшись в мешке, достал зеркальце. Якут взял круглое стекло и увидел себя. Потом гостя, потом пляшущий огонь в очаге. Он в восторге захлопал ладонями по коленкам: круглое стекло могло показывать душу якута, душу огня, душу гостя. У якута приятно закружилась голова от огненной воды, он был счастлив.

Потом гость доставал и показывал стеклянные бусы, красные красивые ленты, ножи, которые могут складываться напополам. Якут перебирал вещи, прищелкивал языком и хвалил. Ему очень хотелось иметь их у себя. Он сбегал в лабаз и принес связки серебрящихся темных шкурок. Они мягко искрились перед огнем.

И глаза гостя заискрились. Но он равнодушно пощупал шкурки, вернул их якуту, стал прятать вещи. Якут чуть не заплакал, когда в мешке исчезло и зеркало.

— Погоди, погоди, друг, — и начал бросать гостю на колени одну связку за другой.

Скоро шкурки были в мешке гостя, а перед якутом лежала горка безделушек. Он смотрелся в зеркало и смеялся. Гость показал на белую шкурку, но якут замотал головой.

Нет, ее он не сменяет ни за что. В ней заключен добрый дух, который приносит удачу.