Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века

Тем не менее евнухи продолжали устраивать заговоры, и шпионы сообщили Мус-хафи, что люди, которых есть все основания подозревать в посредничестве между евнухами и их друзьями вне двора, постоянно входят и выходят из Железных ворот. Чтобы облегчить слежение, Мус-хафи приказал заложить эти ворота, так что теперь во дворец можно было войти только через ворота Sodda. Он также попросил Ибн-Аби Амира приложить все возможные старания, чтобы отвлечь от Файика и Джаудхара тех вооруженных сторонников, которые не были ни евнухами, ни рабами. Это Ибн-Аби Амир взялся сделать и, благодаря подкупам и обещаниям, настолько преуспел, что пять сотен человек покинули службу у евнухов и перешли к нему. Поскольку он мог, в дополнение к этому, рассчитывать на помощь африканского полка бени бирзель, теперь он обладал силами большими, чем у его противников. Джаудхар это хорошо понимал. Оценив обстановку, он попросил об отставке с должности главного сокольничего и разрешения покинуть дворец халифа. Однако этот шаг оказался всего лишь уловкой. Непоколебимо веря в свою незаменимость, он был убежден, что его не отпустят и он получит возможность диктовать условия, согласившись остаться на должности. Но его надежды рассеялись. Отставка была принята. Приверженцы Джаудхара разгневались и стали угрожать Мус-хафи и Ибн-Аби Амиру. Один из их лидеров, Дорри, особенно отличился несдержанностью языка. Мус-хафи потребовал, чтобы Аби-Амир нашел средство от него избавиться. Нужное средство не пришлось искать долго. Дорри был господином Баэсы, и жители этого региона немало пострадали от его тирании хозяина и алчности его людей. Ибн-Аби Амир воспользовался представившейся возможностью. Он лично заверил жителей Баэсы, что если они пожелают направить жалобу на правителя и его людей, то могут быть уверены: правительство решит вопрос в их пользу. Те поняли намек, и Дорри был вызван, по приказу халифа, во дворец визиря, чтобы дать отчет перед своими подданными. Тот подчинился, но, прибыв во дворец, обнаружил там довольно крупные военные силы, стал опасаться за свою жизнь и сделал попытку удалиться восвояси. Его задержал Ибн-Аби Амир, схватив за горло. В последовавшей потасовке Дорри ухватил соперника за бороду. Ибн-Аби Амир призвал на помощь солдат. Испанские войска не тронулись с места – они слишком боялись правителя Баэсы. Но у африканцев таких опасений не было, и они схватили Дорри. От удара мечом плашмя по голове он рухнул на землю без чувств. Дорри унесли в его резиденцию, где ночью прикончили.

Осознавая, что этим убийством фактически объявили войну славянам, они приняли решительные меры. Файик и его друзья получили приказ халифа покинуть дворец. Затем им было предъявлено обвинение в злоупотреблениях и определено наказание в виде штрафов на огромные суммы. Они лишились средств, а с ними и возможности вредить. Файик, считавшийся самым опасным человеком среди них, подвергся более строгому наказанию – был выслан на один из Балеарских островов, где вскоре умер. Евнухи, не столь глубоко увязшие в заговорах, сохранили свои должности, а один из них, Сокр, был назначен постельничим и капитаном стражи. Эти меры, хотя и были предложены членами дуумвирата в собственных интересах, сработали на их популярность. Ненависть, которую испытывали кордовцы к славянам, от рук которых немало пострадали, была сильной и жгучей. Не меньшей была их радость из-за краха их гонителей.

Однако правительство вызвало серьезное недовольство своим бездействием против христиан севера. Последние, как мы уже упоминали, как только заболел Хакам II, возобновили враждебные действия и день ото дня становились смелее. Их дерзкие набеги уже приближались к Кордове. Мус-хафи не хватало ни денег, ни людей, чтобы отразить эти нападения. К тому же он был несведущ в военном деле и не принимал эффективных мер для организации обороны страны.

Султанша Аврора тревожилась из-за приближения христиан и беспорядков в Андалусии. Она поделилась своими страхами с Ибн-Аби Амиром, который долгое время не знал о слабости своего коллеги. Он успокоил султаншу и заверил, что если получит адекватное снабжение и пост командующего армией, то гарантирует разгром врага.

После беседы с султаншей Ибн-Аби Амир открыто указал своему коллеге по дуумвирату, что, продолжая бездействовать, он очень скоро лишится власти. Необходимо принимать срочные и энергичные меры. Это не только его долг, но и абсолютно необходимые действия по защите их интересов. Мус-хафи признал правоту Ибн-Аби Амира, собрал визирей и предложил отправить экспедицию против христиан. Предложение было принято, хотя и не единодушно. На самом деле собравшимся пришлось большее внимание уделить вопросу командования армией. Ответственность была так велика, что никто из визирей не выражал желание взять ее на себя.

– Я возглавлю армию, – сказал наконец Ибн-Аби Амир, – при условии, что буду отбирать людей сам и получу субсидию в размере ста тысяч золотых монет.

– Но это же огромные деньги! – воскликнул один из визирей.