Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века

Кастильский эскорт сопроводил юного мятежника в лагерь Альманзора. Тот выехал на роскошно украшенном муле, подарке графа, и, убежденный, что отец его простил, не чувствовал никакой тревоги. По пути встретил отряд мусульман под командованием Сада. Этот офицер поцеловал руку Абдуллаха и заверил, что ему нечего бояться, поскольку его отец считает содеянное сыном ошибкой, простительной для такого молодого человека. Такие разговоры велись в присутствии кастильцев. Когда же они вернулись и кавалькада достигла Дуэро, Сад отстал, а солдаты предложили Абдуллаху спешиться и приготовиться к смерти. При этих словах, хотя они оказались совершенно неожиданными, храбрый Амирид не проявил никаких эмоций. Он легко спрыгнул на землю, храня непроницаемое выражение лица, и без дрожи подставил шею роковому удару палача. Это было 9 сентября 990 года. Его сообщник Абд-ер-Рахман уже понес наказание. Признанный виновным в злоупотреблениях, он был обезглавлен в Захире. Абдуллаху, прежнему правителю Толедо, удалось спастись, и он нашел убежище у Бериудо.

Альманзор не почувствовал удовлетворения, казнив заговорщиков. Он не простил графа Кастилии за то, что тот укрывал Абдуллаха, и, в качестве ответной меры, подбил Санчо, сына графа, на мятеж против отца. При поддержке влиятельных кастильцев Санчо взял в руки оружие в 994 году, а Альманзор, сразу поддержавший его, захватил крепости Сан-Эстебан и Клуния. Но теперь Альманзор желал привести войну к быстрому завершению. Придворные, привыкшие во всем с ним соглашаться, по крайней мере внешне, разделяли его нетерпение. Они сразу поняли, что лучший способ расположить к себе всесильного хаджиба – заверить его, что Гарсия вот-вот сдастся. Поэт Саид однажды привел к нему оленя и прочитал поэму, в которой были следующие строки:

«Я, твой раб, которого ты спас от нищеты и осыпал милостями, привел тебе этого оленя. Я назвал его Гарсия и надел ему на шею петлю, в надежде, что мое предсказание окажется правдой».

По странному стечению обстоятельств предсказание сбылось: Гарсия был взят в плен на берегах Дуэро в тот самый день – 25 мая 995 года. Через пять дней граф умер от ран, и власть Санчо с тех пор никто не оспаривал. Правда, ему пришлось платить ежегодную дань мусульманам.

Осенью того же года Альманзор начал наступательную операцию против Бермудо, чтобы наказать его за укрывательство заговорщика. Король пребывал в жалком состоянии. У него не осталось даже тени былой власти. Знать завладела его территориями, рабами и стадами; все это они разделили между собой, и, когда король попытался их усовестить, его подняли на смех. Даже землевладельцы, которым он доверил оборону замков, восстали. Периодически возникали слухи о смерти Бермудо, но, правда это или нет, не имело значения. С его стороны попытка одолеть Альманзора была актом отчаяния. У него не было надежды выстоять против этого исключительно удачливого завоевателя – абсолютно никакой. И довольно скоро он раскаялся в своем безумстве. Утратив Асторгу, которую после разрушения Леона он сделал своей столицей, но и ее благоразумно покинул, узнав о приближении врага, он, наконец, сделал разумный шаг – запросил условия мира. Ими оказались следующие: выплата ежегодной дани и сдача Абдуллаха, бывшего правителя Толедо.

Отобрав столицу у графов Гомес из Карриона – которые с некоторым пренебрежением относились к его авторитету, – Альманзор отправился домой, везя с собой несчастного Абдуллаха, переданного ему в ноябре. Как и следовало предполагать, принц понес суровое наказание. Его заковали в цепи, посадили на верблюда и с позором провезли по улицам столицы. Впереди шел герольд, выкрикивающий следующие слова:

– Смотрите все на Абдуллаха, сына Абд аль-Азиза, который отрекся от ислама, чтобы объединиться с врагами веры!

Впервые услышав эти слова, принц, охваченный негодованием, воскликнул:

– Ты лжешь! Скажи лучше правду: смотрите на человека, который бежал от страха! Он стремился к власти, но не был не политеистом, ни отступником!

Абдуллах не обладал сильным характером, он не помнил, что любой заговорщик должен прежде всего вооружиться смелостью. Ожидая в темнице, когда его поведут на эшафот, он проявил трусость, недостойную его высокого рождения и несопоставимую с мужеством, проявленным другим заговорщиком, сыном Альманзора. В стихах, которые он отправил хаджибу, Абдуллах писал, что последовал дурному совету, и попытался умерить гнев Альманзора лестью, назвав его благороднейшим из людей. «Никогда, – писал он, – несчастный не просил о милосердии тщетно; твои милости и щедроты – словно добрый дождь с небес». Все это мало помогло пленнику. Альманзор пощадил его жизнь, поскольку презирал его, но Абдуллах остался в тюрьме и не обрел свободу до самой смерти хаджиба.

Глава 11 Сантьяго-де-Компостела

Альманзор, который уже двадцать лет правил de facto, решил, что пришло время стать правителем de jure. Слепы были те, кто не предвидел, что именно к этой цели он шел медленно, осторожно, расчетливо, но с упорством, которое нельзя было недооценивать.