Мавританская ведьма (СИ)

  Стефан не ответил. Но она увидела, как напряглись мускулы на его щеке. Ее слова поразили, и она внезапно почувствовала почти садистское удовольствие от того, что копалась глубже в ране и с удовольствием поворачивала нож. Несколько раз. "Вы действительно любите водить!"

  «Это тоже не чистое удовольствие», - проворчал Стефан. "Эта долбаная улица ..."

  «Не избегай меня», - огрызнулась Лиз.

  «Я не избегаю тебя», - сказал Стефан со спокойствием, которое разозлило ее еще больше. «Но вы раздумываете без надобности. Питер не такой изнеженный горожанин, как мы с вами. Если бы это было возможно, мы бы все равно отвезли машину в спальню. Он не против пройти несколько километров ".

  «Это не просто несколько миль», - агрессивно сказала Лиз. «И меня совершенно не волнует, заботит Хейнинг или нет. Я не против, если какой-нибудь деревенский придурок скажет мне, как обращаться с моим посохом. И еще больше меня волнует, - добавила она после небольшой паузы, во время которой она не только вынула новую стрелу из колчана, но и радостно отравила ее, - бросит ли мой муж меня в спор с этим деревенским идиотом Бэк падает или нет ".

  «Я не бил тебя в спину», - спокойно ответил Стефан. «Более того, Олсберг пользуется здесь большим уважением. Он совсем не деревенский идиот. - Он замедлил шаг и посмотрел на нее. «Или, может быть, это так», - внезапно сказал он. «Черт побери, да, может ты и прав, а Олсберг на самом деле тот самый тщеславный старый идиот, каким ты его считаешь. Но, черт возьми, ты должен так ясно его показать? »Лиз не ответила, и Стефан продолжил почти умоляющим тоном:« Видишь ли, дорогая, это одна из причин, почему ты не был так прав. с этими людьми пока греетесь. Придется адаптироваться. Идите на компромиссы ".

  «Компромиссы», - прошипела она. «То, что вы имеете в виду под компромиссом, есть не что иное, как другое слово для обозначения трусости!»

  «Дело не в этом», - уверенно сказал Стефан. «Вы просто хотите видеть это таким - вот и все».

  «О, ты так думаешь?» - сказала она. «Может я ошибаюсь, может это не трусость, а утешение. Но не знаю, что хуже. Называйте это как хотите, все сводится к одному ".

  «Вы несправедливы, - сказал Стефан. "Я ..."

  «Несправедливость!» Лиз пронзительно рассмеялась. «Я несправедлив, да, конечно! И почему ты здесь? Потому что я не думаю, что хорошо быть одетым на публике моим собственным мужем только потому, что он слишком труслив, чтобы выступить против этого подлого старика? Но с женой гораздо легче иметь дело, чем с Ольсбергом, не так ли? Никто не видит, что между нами происходит. Главное, чтобы вы сохранили лицо на публике. Ваш так называемый компромисс - не что иное, как трусливое ворчание. Настроить - ха! Что дальше? Вы хотите продать свою машину и вместо этого купить лошадь? Запретить мне курить в общественных местах? Она дрожащими пальцами залезла в карман куртки, вытащила сигарету из скомканной пачки и попыталась щелкнуть зажигалкой, но ветер продолжал гасить пламя. Стефан наклонился вперед и нажал на прикуриватель. Лиз сердито посмотрела на него и выбросила сигарету из машины по высокой дуге. «Скоро ты попросишь меня одеться, как эти деревенские шлюхи, бросить курить и пить пиво на публике!» - рявкнула она.

  «Ты будешь глупым», - сказал Стефан, в чем был прав. Но это ее раздражало еще больше. «Вы просто должны увидеть, что Ольсберг здесь главный. Люди делают то, что он говорит, и только это имеет значение. Если мы с ним в хороших отношениях, значит, мы победили. Неужели это просьба выступить в каком-нибудь театре на публике? »Если бы он остановился и ударил ее по лицу, она была бы потрясена сильнее. Она недоверчиво посмотрела на него, несколько секунд подыскивала слова и, наконец, смущенно отвернулась. Это был не тот Стефан, которого она знала. Но она не хотела спорить с ним сейчас, как и раньше, и вот к чему все бы свелось, если бы она продолжила сейчас.

  «Возможно, это все-таки ее вина», - пыталась она убедить себя. Весь день она была раздражительной и чрезмерно чувствительной, и даже превосходный обед, который они ели в маленьком заведении, не смог изменить этого - даже лучшая еда в мире кажется несвежей, когда ты в плохом настроении, набитый и это именно то, что она сделала.

  Она подумала, не имеет ли к этому какое-то отношение пережитое этим утром.

  Это было возможно. Даже вероятно. Она всегда была реалисткой и прагматиком. Если вокруг нее было что-то, чего она не могла объяснить, это заставляло ее нервничать. Более того, теперь она была готова, наконец, отметить свой необъяснимый опыт термином «мечта». Она знала, что сны могут быть невероятно реалистичными.

  Но всю обратную дорогу она все равно молчала. Когда они вышли во двор, она помогла Стефану внести вещи в дом. Затем она попросила у него ключи от машины.

  «Хочешь снова уйти?» - удивленно спросил он.

  "Да."

  «Куда?» - спросил Стефан после того, как она некоторое время напрасно ждала, чтобы она сказала это по собственному желанию.