Мажарин

Зато можно оставить позади и шагнуть вперед. Именно так, как он говорил.

— Харин не мой любовник. Он насильник. Я не была с ним в отношениях, но иногда он со мной спал, — произнесла ровно. Мажаринские плечи под руками закаменели, и сам он стал как камень. Затвердел, застыл. — Успокойся, слышишь! А то я больше ничего не скажу! — чуть тряхнула его, стараясь привести в себя.

Он молчал. Ни слова не сказал, не пошевелился, а она все трясла его плечи. То трясла, то обнимала, то гладила. Спокойно Мажарин сидел, это она ерзала у него на коленях и чувствовала, что внутри у него горит и бушует, взрывается снова и гаснет.

— Я не буду дальше говорить, пока ты не успокоишься. Больше ничего тебе не скажу!

Егор обмолвился, что денег Харину должен, но теперь Марина думала: Веня ему платил за нее. За свое удовольствие и за ее боль он платил. Купил как товар. Захотел, потому что братец как-то с дуру ляпнул, что сестре уже девятнадцать, а она еще девственница.

Харин хуже, чем на наркоту на нее подсел, наслаждаясь ее страданиями. Это не театр какой-нибудь шлюхи или эскортницы, все натурально было, все по-настоящему… Он, извращенец, питался ее болью, подавляя и растирая в порошок снова и снова. Но самое страшное пришло позже, когда тошнотворная реальность стала превращаться в норму жизни. Уже почти превратилась, став чем-то привычным и обыденным. Марина поняла: чем тише она себя ведет, тем быстрее все заканчивается. Веня стал терять к ней интерес, а на нее саму накатило равнодушное смирение. Она почти захлебнулась, почти утонула в той грязи…

— Это происходило не часто, — снова заговорила, когда показалось, что Сергей чуть расслабился и готов слушать дальше. — Он то приходил, то забывал обо мне. И во всей этой хуйне я даже нашла для себя кое-какие плюсы.

— Я сейчас умру от любопытства. Какие же плюсы ты умудрилась для себя найти, — выдохнул непроизвольно хрипло.

— Харин у меня один, а благодаря братику могло быть штук десять таких извращенцев…

— Один? — переспросил Сергей. — Он у тебя был один?

— Боже…

Марина внутри дрогнула.

— Нет, ты еще, — засмеялась. Смех получился ломаный и неестественный.

Ляпнув, даже не подумала, что Мажарин зацепится за это слово. Не собиралась говорить, что Веня ее девственности лишил.

Первый раз она попала к Харину в бессознательном состоянии. По своей воле не соглашалась ни на встречу, ни на связь, ни на что вообще, поэтому

Егор что-то вколол ей. Наверное, снотворное или успокоительное убойное. Ему было все равно, что Веня с ней сделает, а тот дождался, пока она придет в сознание, и устроил настоящий ад…

Мажарин вскочил с дивана, внезапно куда-то рванувшись. Марина схватила его за рубашку на спине.

— Сережа, как ты меня бесишь! Не задавай таких вопросов! Я не собиралась ничего такого тебе рассказывать! — вскричала и обхватила его сзади останавливая.

Он и сам замер как вкопанный, потому что дергаться бессмысленно, срываться некуда и незачем. Но чувства внутри рвали, их по команде не отключишь.

И подробности красочные не нужны, прекрасно все понимал, не идиот же тупоголовый!

Спокойно. Не уплывать. Не уплывать…

— У тебя алкоголь дома есть?

— Я крепкое не пью, у меня только «Ламбруско». Красное, игристое.

— В самый раз. Буду пузырьки считать, пока ты мне всю эту хуйню рассказывать будешь.

— Нет уж, я больше ничего не буду тебе рассказывать, я что больная? Чтобы у тебя совсем крыша поехала?

— С этим я без тебя разберусь. Тащи бутылку и бокалы.

— Оно не в холодильнике.

— Это проблема. А то я реально сейчас собирался букетом насладиться, все оттенки распробовать, — съязвил он.

Маринка хмыкнула, убежала на кухню, но через минуту вернулась, принеся бутылку шампанского и бокалы.

— Вкусное, люблю его. Много могу выпить.

— Шикарно. Пей, любовь моя, и не останавливайся.

Взяв бокал, Марина почти залпом опустошила его. Тоже была сыта по горло, как и Мажарин, теперь запить бы…

— Драгоценности мои почти все от Вени. Я сначала не брала, а потом поняла, что по-другому мне не выжить. Денег у меня своих не было. Я сделала копии всех украшений и носила их для вида, чтобы Егор ничего не

заподозрил, а оригиналы хранила в банковской ячейке. Думала, продам их и сбегу куда-нибудь. — Вручила Сергею фужер, чтобы он снова его наполнил.

— И тут я все твои планы порушил.

— Подрубил на взлете, — засмеялась, но сразу погрустнела: — Я без тебя ни за что на свете бы не уехала. Не смогла бы.

— Ты и со мной не смогла.

— Все было безнадежно, я знала это с самого начала, — задумчиво сказала она. — Бывало, болтали с Нинкой, она все про мальчиков, про свиданки… А мне что-то так обидно стало! Почему у меня не так? Я, может, тоже хочу кафешки, свиданки и киношки! Помнишь, как мы познакомились?

Помнишь же? — подсела к нему ближе, прижалась к боку.

— Конечно, помню.

Маринкины глаза блеснули живым радостным блеском, и что-то внутри Мажарина немного отпустило. Будто туго скрученная пружина начала расслабляться — и вот на горло уже не давит, не перекрывает кислород…

— Знаешь, о чем я тогда думала?

— О чем?

— Как Веню и Егорку убить, и чтобы мне ничего за это не было.

Мажарин рассмеялся.