Мазохизм смерти и мазохизм жизни

Прежде чем модифицировать свою теорию, Фрейд начинает с того, что вновь вспоминает, какой была (за исключением нескольких изолированных сомнений) его теория принципа удовольствия: «Как помнится, мы рассматривали принцип, который управляет всеми психическими процессами как частный принцип тенденции к стабильности, по Фехнеру, и, таким образом, приписывали психическому аппарату намерение свести к нулю поступающую к нему сумму возбуждения или, по крайней мере, удерживать ее на возможно низком уровне. Барбара Лоу предложила дать этому предполагаемому стремлению название принцип нирваны…» (ibid., p. 287–288; курсив мой. – Б. Р.). Эт от вывод не оправдывает полностью концепцию Фрейда, относящуюся к принципу удовольствия, но радикально ставит вопросы и делает дискуссию более допустимой и ясной. Каким является отношение Фрейда к теории, которую он поддерживает на протяжении четверти века и от которой он полностью не отказывается? «Однако с этим принципом нирваны мы, не испытывая никаких сомнений, отождествили принцип удовольствия-неудовольствия» (ibid., p. 287–288; курсив мой. – Б. Р.). Фрейд размышляет уже следующим образом: «Любое неудовольствие должно было бы совпадать с повышением, а любое удовольствие – с понижением психического напряжения, порождаемого раздражителями» (ibid.). Все происходит таким образом, будто глаза Фрейда открываются на какие-то клинические явления или просто на явления жизни, которые он мог, если можно так сказать, не видеть на протяжении четверти века.

Если к этому добавить: «Сексуальное возбуждение – самый напрашивающийся и яркий пример такого приятного усиления возбуждения» (ibid.), – то все становится еще удивительней: в этом случае речь идет о мыслителе, который сделал сексуальность ядром своей теории и на протяжении четверти века не учитывал того, что сексуальные влечения сопровождаются удовольствием[18]! Фрейд пишет: «Удовольствие и неудовольствие не всегда можно соотнести с увеличением или уменьшением количества, которое мы называем напряжением, вызываемым раздражителями, хотя они, очевидно, во многом связаны с этим моментом. Представляется что они зависят не от этого количественного фактора, а от его характера, который мы можем описать только качественно» (ibid., p. 288; курсив мой. – Б. Р.). Как это обычно происходит у Фрейда, он не заменяет одну теорию другой, а углубляет и расширяет уже существующую. В действительности Фрейд не отрицает – и мы продолжаем это находить в его трудах, написанных после 1924 года, что удовольствие – неудовольствие определяется полностью или частично количеством возбуждения. Но одновременно он допускает наличие состояния повышения напряжения возбуждения, сопровождающееся удовольствием, и ослабление напряженности, вызывающее неудовольствие; следовательно, количественная точка зрения недостаточна, и она дополняется качественным аспектом. Нужно ли видеть в этом финальный отказ от фрейдовского научного взгляда (отказ от эксклюзивности количественного аспекта) и точку окончательной эмансипации психоанализа от прочих методологических экспериментальных наук? Если это так, то можно сказать, что для такого шага нужно было обратиться к вопросу эрогенного мазохизма.