Меч и ятаган

С каждым днем становилось все труднее проделывать одну и ту же работу, каждый камень давался ему с трудом. Одно его радовало: то, что Мария больше не могла приносить ему еду. Ему не хватало хлеба, но на душе было спокойно оттого, что она находится в безопасности под защитой новых баррикад, возведенных внутри стен, чтобы защитить людей от снайперов, которые подобрались настолько близко, что могли выбирать цели по своему усмотрению. Он знал, что она жива, потому что утром видел, как она тащит какой-то мешок к стенам. Она тоже его заметила и помахала.

Тук-тук, бум. Тук-тук, бум.

Он знал, что скоро они все взорвут. В тот миг, когда перестанет слышать саперов, он поймет, что вот-вот грянет взрыв. Аша видел, что некоторые солдаты тоже прислушиваются, снимая шлемы, припадают к земле. Аша знал, что у рыцарей есть свои саперы, копающие тоннели в поисках египтян, с тем чтобы уничтожить их до того, как те заложат взрывчатку. Как бы опасно ни было наверху, Аша радовался, что его не отправили на адские подземные работы. Там борьба велась кирками и лопатами. Люди умирали, не увидев неба.

18 августа

Мальтийские саперы потерпели неудачу.

Жарким августовским утром артиллерия внезапно смолкла. Все приготовились к атаке. В Сенглеа Мустафа бросил свои силы на форт Сант-Мишель, который теперь напоминал форт Сант-Эльмо в его последние часы. Айялары вели за собой янычар. Холмы пестрели шелком и блестели мечами, наполнялись воинственным криком людей, идущих на решающую битву.

Насрид и его воины стояли среди двенадцати тысяч солдат на холмах Санта-Маргерита, ожидая сигнала к взрыву придуманной Мустафой ловушки.

Мустафа надеялся, что ла Валетт, видя атаку лишь на форт Сант-Мишель, оттянет ценные силы от Биргу и оставит городские стены фактически без защиты. Но Мустафа напрасно ждал этого. Несмотря на свирепость нападения на форт Сант-Мишель, понтонный мост, соединяющий два полуострова, оставался пустым. Ла Валетт оказался хитер как никогда, однако для Мустафы это не имело большого значения. У него была готова своя мина.

Мустафа кивнул. На Коррадино зажгли огонь. Инженер, увидев сигнал, передал запальный фитиль маленькому юркому саперу, который проскользнул в тоннель, чтобы поджечь запал. Насрид поднял над головой меч, давая своим воинам сигнал приготовиться. Стоявшие сверху и снизу командиры сделали то же самое.

Прошло три минуты… пять минут…

Сапер вылетел из тоннеля, как из пушки. Он несся по открытой местности прямо к лагерю. Но не успел. Взрывом его подбросило в воздух. Количество пороха, вырвавшегося из-под земли, было соизмеримо с постом Кастилии. Земля и камни взлетели в небо, как во время извержения Этны. Защитники попадали со стен с покалеченными телами. Их товарищи были поражены силой взрыва, столь мощного, что даже сражающиеся на стенах форта Сант-Мишель на секунду остановились, чтобы посмотреть. Взрывная волна убила многих внутри городских стен. Иные получили контузии, у кого-то из ушей текла кровь. Когда пыль начала оседать, все увидели огромную дыру в стене, которая за последние два месяца уже была ослаблена бесконечной канонадой.

С воинственным криком Насрид повел своих людей через холм к бреши в стене. Они следовали за айяларами. Со стен лился огонь, воспламеняя фанатичных воинов, словно свечки. Вниз летели огненные обручи, во все стороны брызжа огнем и поджигая атакующих. Насрид заметил самое уязвимое место в обороне и ринулся туда. Перед ним упал зажигательный снаряд, извергающий жидкий огонь. Насриду обожгло бороду и брови. Он промчался сквозь пламя, каким-то чудом одежда не загорелась. Насрид замедлился ровно настолько, чтобы одной рукой затушить искры на лице, потом снова ускорился. Брови все еще дымились, тюрбан почернел. В проеме среди айялар показался испанский солдат. Насрид сбил его с ног, затем еще одного. Вокруг Насрида сражались врукопашную его воины. Насрид, наконец оказавшийся в своей стихии, бился с широкой улыбкой на лице. Более высокого призвания и быть не могло.

Раздался звон колоколов церкви Святого Лаврентия – страшный сигнал, возвещающий о том, что турки прорвали оборону Биргу. Кристиан кинулся к своему посту на французской куртине.

Сигнал всеобщей тревоги собрал всех, кто еще был в состоянии дойти. Из лазарета и обержей повыскакивали раненые. Придерживая повязки, они требовали оружия. Все они явно предпочитали погибнуть в бою, а не быть уничтоженными на больничной койке.

Под епископским дворцом в результате взрыва обрушилась часть пола, погребя некоторых укрывшихся там людей. Теперь это были лишь пожилые женщины и малые дети. Пока Сальваго и остальные их откапывали, вокруг царило смятение. Козы бегали взад-вперед по темным коридорам, отчаянно блея. Взрослые кричали, дети плакали.