Меч и ятаган

Моисей был одним из самых старших детей, он помог малышам выбраться из пыли и перебежать по коридору в более безопасное место. По дороге он заметил старуху, которая сидела, прислонившись к стене. Голова ее была запрокинута назад, широко открытые глаза устремлены к небу. Она была мертва, от старости или от удара, а может быть, от страха. Перед смертью она нянчила младенца-сиротку, который теперь копошился у нее на коленях. Подхватив малыша, Моисей побежал дальше. Передал его четырехлетней девочке со словами:

– Держи. Теперь ты его мама.

Девочка серьезно кивнула и присела с малышом на руках.

Вниз по лестнице бежал епископ. Его шапочка съехала набок, руки дрожали, от величественной осанки не осталось и следа.

– Конец близок! – крикнул он Сальваго. – Мы все должны выйти на улицы. Оставьте только самых маленьких детей. Все остальные – выходим. Солдатам нужна наша помощь.

Перекрестившись, Сальваго побежал вверх за епископом. Моисей – за ним.

– Оставайся тут, Моисей, – велел ему Сальваго.

– Я слышал, что сказал епископ, дон Сальваго, – ответил Моисей. – Я отлично бегаю, и я не самый маленький.

С этими словами он выскочил во внутренний двор, а оттуда – через ворота на улицу. Он знал, где хранятся огненные обручи и что с ними делать. Он уже проделывал это раньше, правда не во время битвы.

Сальваго было за ним не угнаться. Когда он выбежал во двор, мальчика уже и след простыл. Воздух был плотным от пыли. Грохот битвы звучал уже совсем близко. Сальваго казалось, что турки пробивают стены самого епископского дворца. Откашливаясь, он выбежал на улицу. Епископа он догнал у арсенала. Вместе они принялись оттаскивать раненых обратно во внутренний двор дворца. В основном это были солдаты, отброшенные взрывной волной с бастиона Святого Джеймса. Сальваго увидел на стенах людей, стреляющих вниз, в атакующих. Сердце его похолодело, когда он заметил огромную дыру в конце стены, у поста Кастилии. Заметил тюрбаны, ятаганы и флаг с полумесяцем. Басурмане были уже внутри. Сальваго с епископом ускорились. Шум стоял оглушительный.

Мария трудилась на стенах с самого рассвета. Великий магистр приказал довести все котлы до кипения, зная, что атака может начаться в любую минуту. Мария несколько раз спускалась за хворостом и была как раз внизу, когда прогремел взрыв. Ее сбило с ног, но она тут же вскочила и поднялась по лестнице на свой пост у арсенала, всего в сорока ярдах от бреши. Турки так и кишели на улицах. Мария видела, как они штурмуют пост Кастилии.

Женщины занимались котлами, наполняли горшки маслом и кипящей водой, а потом выливали содержимое на головы туркам, брали камни из кучи, высоко поднимали над головой и скидывали на атакующих.

Вдруг Мария увидела Моисея. Он шел по улице и нес горящие обручи в компании троих детей. Всем им на вид было не больше шести. Мария ничего не могла поделать, чтобы защитить его. В сложившейся ситуации помогали все женщины и дети.

Фенсу притаился на стене с арбалетом и стрелами. Укрывшись за укреплениями бастиона Святого Джеймса, он методично стрелял, перезаряжал и стрелял снова. Он ни разу не промахнулся, хотя почти не целился. Он как будто стрелял в груду туш. Даже если атакующие успевали прикрыться щитом, стрелы проходили сквозь щит и делали свое дело. Рядом с ним падали пули от аркебуз, разбивая кирпичи и камни. Наклонив голову, Фенсу перезаряжал арбалет, разгибался и стрелял, потом пригибался и снова заряжал. Рыцари распределились по ключевым точкам на стене. Их оружие поблескивало на солнце, а голоса тонули в общем шуме. Солдаты использовали аркебузы на подставках, из которых они могли стрелять, не подвергая себя огню. Пули натирались свиным жиром, от них одежда мгновенно воспламенялась.

Когда прогремел взрыв, великий магистр находился на своем командном посту на площади. Он наблюдал за ситуацией в Сенглеа, догадываясь, что Мустафа все-таки готовит взрыв. Зазвонили колокола, гонец принес весть о турецком прорыве. Резервов больше не осталось. Ла Валетт выхватил свой шлем у одного пажа, пику – у другого.

– Сир! – закричал один из пажей. – Вы не должны рисковать собой!

Ла Валетт помчался к тому месту, где турки пробили стену.

Аша потряс головой, пытаясь прояснить мысли. Внутренние стены взяли на себя часть удара от взрыва. Ашу сбросило вниз со стены, которую он восстанавливал. Он лежал на улице, лодыжка болела в том месте, где к ней был прикован лежащий без сознания напарник. Они находились возле поста Германии, на берегу залива Калкара-Крик. С десяток рабов погибли, остальные стонали, страдая от ран. Стражник был убит. Биргу превратился в ад. Мимо Аши бежали рыцари и солдаты, женщины и дети – все устремились к пробоине в стене, откуда в город ринулись турки.

Аша подтащил мертвого напарника к стражнику, нащупал кольцо, на котором висел обычный железный ключ, отцепил его и попытался вставить в замок. Туда набилась грязь, и ключ никак не хотел входить. Тогда Аша несколько раз ударил ногой по земле, чтобы выбить грязь, и снова вставил ключ. На этот раз все получилось.