Меч и ятаган

Юный Тургут блестяще учился. Сначала он стал канониром на мавританском галеоне, затем приобрел собственную бригантину и вскоре попал к Барбароссе. Тургут быстро стал командиром нескольких собственных галер, которые задействовал в дерзких набегах на христианские корабли и порты. Он попал в плен и какое-то время был галерным рабом, но затем Барбаросса выкупил его за три тысячи золотых, и не прогадал, заплатив столь высокую цену. В последующие годы военным успехам Тургута не было числа. Он взял в плен семь тысяч жителей Бастии на Корсике и пять тысяч – на мальтийском острове Гоцо, а также поработил целиком город Реджо. Он отвоевал Триполи у рыцарей ордена Святого Иоанна, впоследствии став его губернатором, и дерзко сбежал из-под носа у Андреа Дориа. Барбаросса мучил императора Священной Римской империи Карла V, Тургут же стал напастью для сына императора, испанского короля Филиппа, захватив в плен при Джербе весь христианский флот. Именно так создавалась легенда. Тургут любил унижать недругов и проявлять доброту к друзьям.

После смерти Барбароссы Тургут стал предводителем всех берберийских корсаров, временных союзников султана, которые имели полную свободу действий у побережья Северной Африки. Корсары платили дань султану или беям, правившим его землями. Их корабли часто присоединялись к османскому флоту в сражениях с общим христианским врагом. В расцвете лет Тургут был назначен султаном Сулейманом командиром флота и совершал регулярные путешествия в Стамбул, где платил дань лично султану. Во время одного из таких плаваний он и спас тонувшего посреди моря мальчика по имени Николо Борг.

Из всех удивительных поворотов судьбы, коих было множество в славные годы перед битвой за Мальту, не было более удивительного, чем предчувствие Тургутом собственной смерти. Во время набега на мальтийский остров Гоцо в бою погиб брат Тургута. Губернатор острова сжег тело убитого, таким образом лишив его возможности попасть в рай. Тургут поклялся отомстить за брата, но сказал своим военачальникам: «На этом острове я ощутил тень крыла смерти. И мне предначертано умереть на земле рыцарей». Такие провидческие прозрения часто случались с ним не только на Мальтийских островах, но и во всех уголках христианских владений на Средиземном море, где, несомненно, этому предсказанию очень скоро было суждено сбыться.

Из тома III. Корсары и беи Берберии. Тургут-реис

Глава 12

Тургут-реис на удивление больше напомнил Нико его родного дедушку, чем приспешника Сатаны. Стройному, с обветренным лицом мужчине было уже за шестьдесят, но возраст выдавала лишь абсолютно белая борода. Адмирал был в превосходной форме. Тело украшало множество шрамов, но следов слабости духа или плоти и в помине не было. В глазах светился ум, во взгляде читалась доброта и даже некоторое озорство. На фоне роскошно разодетых янычар Тургут выделялся простым белым одеянием и темно-коричневым тюрбаном. Он сидел на циновке под кожаным навесом над кормой и читал Коран. Оторвавшись от чтения, он посмотрел на мокрого и дрожавшего от холода Нико, которого один из матросов привел к нему на допрос.

– И кто же это плавает посреди моря? – спросил он по-арабски.

– Меня зовут Николо Борг, – ответил Нико по-итальянски, задыхаясь от волнения и заставляя себя думать не о смерти Леонардуса, а о его последнем напутствии и о том, что жизнь самого Нико зависит от того, насколько хитро он себя поведет. – Я корабельных дел мастер. Из Венеции.

– Корабельных дел мастер! Да такой юный! – рассмеялся Тургут и перешел на итальянский. – Не очень-то ты хорош в своем деле, если избираешь такой способ путешествовать!

– Наш галеон затонул два дня назад, попав в бурю. Мой отец утонул.

– Жаль. Значит, выкупа не будет. Но мне может пригодиться подмастерье, даже такой тощий и сморщенный. Посадите его в кандалы в трюме! – махнул он одному из матросов и вернулся к чтению.

Если жизнь чему и научила Нико в последнее время, так это тому, что нельзя оставаться безучастным к собственной судьбе. Он бросился на державшего его матроса, не сводя глаз с вонючей черной дыры, зиявшей под палубой, и закричал:

– Я сын корабельных дел мастера! Меня не посадит на цепь в эту яму сын анатолийского крестьянина! Лучше умереть!

Вырвавшись из рук матроса, он отбежал в сторону, перемахнул за борт и поплыл. Солдаты на палубе расхохотались, а несколько галерных рабов-христиан радостными криками приветствовали выходку Нико.

Восемь других галеонов из флота Тургута шли клином за флагманским кораблем. Лучники на боевых судах вскинули луки. Все они были прекрасными стрелками, и уж точно никто из них не промахнулся бы с такого расстояния, поэтому сразу же стали делать ставки, в какой сустав или конечность плывущего мальчика попадут их стрелы.

Но ко всеобщей досаде, Тургут быстро положил конец веселью и приказал:

– Поднять его на борт!