Меч и ятаган

Поднялся ветер, и море принялось швырять лодку вверх-вниз. Капли внутри корпуса росли на глазах у Нико. Совершенно неожиданно ткань не выдержала и лопнула посередине, обнажив корму. Времени паниковать не было. Лодка затонула за несколько секунд. Ни генуэзец, ни испанец плавать не умели. Они барахтались в воде, захлебывались и почти сразу пошли на дно. Леонардус умел плавать, но, когда лодка стала тонуть, мачтой его ударило по голове. Оглушенный, но все еще в сознании, он бил руками и ногами по воде, чтобы удержаться на поверхности. Нико был опытным пловцом, а потому сразу схватился за бурдюк с вином и, усиленно работая ногами, вытащил пробку, выжал остатки вина, от которого теперь было мало толку, смог надуть бурдюк, снова заткнуть его пробкой и подплыл к Леонардусу. И тот схватился за бурдюк.

Нико поплавал туда-сюда в поисках второго бурдюка, но так и не нашел его. Силы были на исходе, ведь он греб столько дней подряд. Он ухватился за остатки корпуса лодки, едва торчавшие из воды. Так можно было хотя бы немного передохнуть, но, если он пытался лечь на него полностью, лодка тут же уходила на глубину. Поэтому Нико делал два-три движения ногами, потом несколько секунд отдыхал, держась за корпус, а затем снова отпускал и плыл. Это давало некоторое облегчение, и, пока на море было спокойно, Нико мог так продержаться довольно долго, он это хорошо понимал.

Так они плыли весь день, всю ночь и часть следующего дня. Ночью Нико не спал, а вот Леонардус в какой-то момент вырубился, наглотался воды и вынырнул, плюясь и отчаянно ругаясь. Они почти не разговаривали друг с другом. Взошедшее солнце нещадно палило им голову, их мучила жажда. Нико не сводил глаз с горизонта, свято веря, что вот-вот увидит либо сушу, либо корабль. Он никогда не терял надежды, тем более что вместе с Леонардусом ему было не так страшно.

Силы покидали мастера. Он нашел сундук из-под провианта и впихнул в него бурдюк – так держаться было легче, но все равно Леонардус то и дело соскальзывал в воду, но снова подтягивался, хотя руки дрожали от напряжения.

– Ты в порядке? – спросил его Нико.

– Был бы в порядке, если бы ты не вылил мое вино, ты, безмозглый мальтийский кусок дерьма! – выругался Леонардус.

Его трясло, голова почти не соображала, он что-то бормотал о колдунье Цирцее, дочери Гелиоса и океаниды по имени Персеида, об узлах и парусах и о том, что бы он сделал с Персеидой, да, в общем-то, и с Цирцеей. Нико боялся, что Леонардус окончательно помешается.

Ближе к вечеру Нико заметил точку на горизонте. Сначала это было крошечное серое пятно на фоне голубого неба, но он пришел в полный восторг и закричал:

– Леонардус! Парус!

Через полчаса он разглядел и остальные корабли. Они приближались не с юга, откуда можно было ждать преследователей, а с северо-запада.

– Их там не один! – воскликнул Нико и описал Леонардусу, что видит.

– Во имя святой дырки Пресвятой Девы! – воскликнул Леонардус. – Пусть это будет флот императора!

Они замерли в ожидании. Точки становились все больше и больше, и в какой-то момент Нико разглядел паруса.

– Латинские! – сообщил он. – Галеры! Может быть, это рыцари ордена Святого Иоанна!

– Да пошел ты со своими рыцарями! Если это и правда они, клянусь: я заткну свой член и больше никогда не притронусь к вину!

Флагманское судно быстро шло на веслах в их сторону, у носа пенились волны. Наконец Нико разглядел флаг на мачте. Он молился, чтобы увидеть белый крест на красном полотнище, но его сердце упало.

– Флаг красный с зеленым, – дрогнувшим голосом сообщил он. – На борту люди в тюрбанах.

– Красный с зеленым? Уверен?

– Да.

– Тогда лучше пойти на корм акулам. Наверняка это дьявольское отродье Тургут!

Услышав это имя, Нико почти перестал двигать ногами и чуть не пошел ко дну. Все Средиземноморье дрожало от одного имени этого человека, земля полнилась историями о легендарном корсаре Тургут-реисе.

– Если бы Бог создал место под адом, – говаривал Леонардус, – то владыкой этого царства стал бы Тургут, и сам дьявол трепетал бы перед ним.

Леонардус прищурился и всмотрелся в приближавшиеся корабли. Видел он не очень хорошо, но в конце концов смог разглядеть шедшую первой галеру и окинул ее взглядом от носа до латунного обода на корме.

– Яйца Божьи! – простонал он. – Да он еще и явился за мной на моем же корабле!

Он знал, что Тургут вернет его Эль-Хаджи Фаруку, чей гнев после смерти сына не будет знать границ. Хуже этого было только остаться галерным рабом у самого Тургута или оказаться в темнице на его острове Джерба, неподалеку от Туниса. Ни вина, ни шлюх. Старый лис был так же целомудрен, как и жесток.

Леонардус уже много лет провел в рабстве и не хотел себе такого будущего. Он подождал, не пройдет ли флотилия мимо, не заметив их, потому что в таком случае, как бы ни были малы их шансы на успех, они могли бы продолжить дрейфовать на север и каким-то чудом оказаться на Майорке. Но с каждым взмахом весел становилось все яснее, что удача отвернулась от них в тот день. С палубы уже доносились крики на арабском – дозорные явно что-то заметили.