Меч и Крест

…Корабль мерно покачивался на волнах, и Ибрагим, отправив своих слуг к эмиру Туниса, валялся на кровати, ожидая ответа – когда достопочтенный эмир соблаговолит принять его. Рядом с ним, на невысоком столике, в позолоченном ларце, находилось самое ценное, что он имел – забальзамированная голова Серло Отвиля. И Ибрагим, бережно поглаживал рукою ларец, не сводя с него глаз.

Дверь скрипнула, и в каюту протиснулся здоровенный телохранитель Ибрагима.

– Всё спокойно, Максуд?

– Да, господин.

– Слава Аллаху! Помоги мне раздеться, а то этот мальчишка Ахмед, снова куда-то запропастился.

Максуд склонившись, начал стягивать с господина сапоги.

«Уеду, как можно быстрее уеду отсюда, – между тем размышлял Ибрагим, – вот только полочу золото от эмира, и уеду. Подальше. Может быть в Каир, а может ещё дальше, в Багдад». Ибрагим боялся признаться себе самому, что хочет как можно дольше уехать от Сицилии, от нормандцев и Отвилей, туда, где никто его не знает.

– Максуд, ты запер дверь? – спросил Ибрагим, ложась в кровать, и готовясь спать.

– Да, господин.

– Хорошо. Не оставляй меня, Максуд, ложись рядом, у двери, что-то тревожно мне.

– Да, господин.

И Максуд, скрючившись, лёг у двери каюты. Ибрагим вздохнул, прошептал суру из Корана, и закрыл глаза.

Сквозь сон, когда время уже перевалило за полночь, он услышал едва слышный скрип двери. Мгновенно проснувшись, со страхом Ибрагим вглядывался в темноту, видя в ней только колебание какой-то фигуры.

– Максуд! Это ты?

– Да, господин. Я быстро, я по-нужде.

– А-а-а…

Ибрагим откинулся на подушку, но спать уже не мог, не осознанно обхватив рукоять кинжала.

Дверь снова скрипнула, и в каюту кто-то вошёл.

– Максуд, это ты? – Ибрагим вглядывался в фигуру и прекрасно видел, что это не Максуд, что это фигура гораздо меньше.

– Нет, не Максуд, – прошептали из темноты, и Ибрагим похолодел от страха. – Привет тебе, изменник, от Роберта Отвиля.

Ибрагим закричал, призывая на помощь, и продолжая лежать на отнявшихся ногах, принялся размахивать кинжалом.

– Чего разорался, – прошипели из темноты, и фигура начала приближаться к кровати.

Дверь распахнулась, и в каюту вошёл кто-то ещё.

– Быстро, заткни его, Камулио, пока эта свинья, не перебудила весь Кайруан! (Кайруан – город в Тунисе, самый святой город для мусульман Северной Африки. В X–XII вв. столица халифата Зиридов).

Но Николо Камулио, приближаясь с излюбленными двумя ножами к Ибрагиму, напоролся на кинжал, и отскочил.

– А, чёрт! Эта гнида, порезала меня!

Тогда Жакопо Саккано, оттолкнув Николо Камулио плечом, хекнув, обрушил удар топора на Ибрагима. Тот захрипел и начал кататься по кровати.

– Держи его голову!

Камулио подскочив, схватил Ибрагима за волосы.

– Давай, бей!

И Саккано, в полной темноте, ориентируясь только по белеющему телу Ибрагима и его рубахе, двумя ударами срубил ему голову.

– Уходим, быстро!

Вырвав голову из рук Камулио, Саккано быстро выбежал на палубу, и стал спускаться по канату в ожидавшую их лодку.

На корабле поднимался шум, вызванный криками Ибрагима. Камулио, поспешил за Саккано, и в темноте натолкнулся на столик, где стоял ларец с головой Серло Отвиля. Ларец упал, и Николо, не зная что в нём, переступил через него. Он уже начал спускаться в лодку, когда отделившись от темноты, к борту подошла фигура Максуда.

– А где моё золото? Как договаривались?

В руках Максуд держал обнажённый меч.

– А-а-а, конечно. Прости, подзабыл. На вот, держи, – и Камулио, поудобнее схватившись за канат раненной рукой, здоровой быстро метнул кинжал, перебивший Максуду горло. Тот отшатнулся, и коленями упал на палубу.

– Как договаривались, – прошептал Камулио, спускаясь в лодку. – А золото, нам и самим пригодиться.

Роберт, получив голову Ибрагима, долго вглядывался в лицо изменника, а потом, ударом ноги, отшвырнул в угол.

– Аз, воздам, сказал Господь. Око за око, кровь за кровь, – шептал Маркус Бриан.

– Что прикажете с ней делать, ваша милость герцог?

Роберт немного подумал.

– Отнеси на место гибели Серло, и оставь там.

Ди Патти так и сделал, и водрузил голову Ибрагима, на вершину того камня, где погиб Серло Отвиля.

На вершине камня был вырезан большой крест. Его так и называли на Сицилии – Камень Серло. И он простоял многие века, пока в 60-х годах XX века, не был взорван, при проведении строительных работ по прокладке автомагистрали.

Глава третья

Одо Бриан, размахнувшись, перебросил верёвку через ветку столетнего дуба. Скинув рукавицы, поплевав на ладони, он ухватился за свисающий с ветки конец верёвки, и приседая, начал тянуть, подымая каменный крест так, чтобы тот сел в вырытую яму. Таким образом, расставляя кресты, Одо обозначал границы своего манора. Когда крест влез в ямку, Одо, весь мокрый от пота, устало сел прямо на снег. Чёртова болотная лихорадка, подхваченная у острова Или, давала о себе знать, и его часто тряс озноб, темнело в глазах, кружилась голова. Болела и порубленная в шотландском походе рука. А в одной из стычек с валлийцами, стрела пробила ему ногу, и нет-нет, время от времени, но Одо хромал, тяжко припадая на неё.