Меч и Крест

И тут, в ответ на эти крики Боэмунда, Алексей Комнин сдержал бег своего коня, и обернулся, посмотрев на него. На залитом кровью лице, Боэмунд увидел, какие-то спокойные, смотревшие на него без гнева, без злобы, глаза императора.

Удивлённый Боэмунд, остановился, глядя в эти глаза, опустив руку с мечом. Но вдруг они полыхнули огненным блеском, опасно сузившись, и Боэмунд, улыбнулся.

– Ха, битва ещё не окончена… Бог даст, мы ещё сразимся с ним. Он сам этого хочет.

Глава одиннадцатая

Анна Комнин писала об армии Роберта Гвискара: «Не довольствуясь теми воинами, которые с давних пор воевали вместе с ним и знали военное дело, он формирует новое войско, призывая на службу людей всех возрастов. Со всех концов Ломбардии и Апулии собрал он старых и малых и призывал их к воинской службе. Можно было видеть, как мальчики, юноши и старики, которые и во сне не видели оружия, облекались тогда в доспехи, держали щиты, неумело и неуклюже натягивали тетиву лука, а когда следовало идти, валились ниц».

Если действительно это так, если действительно армия Роберта состояла из таких вот воинов, то тем страшнее позор Византии, разгромленной этим неопытным ополчением в битве при Диррахии. Если ополчение, устояло перед мощью империи, то грош цена такой империи.

Всем было очевидно, что былая слава империи позади, что сама империя, стремительно катиться в пропасть, и что надо принимать решительные и действенные меры, чтобы спасти её.

Алексей Комнин, нашёл и принял такие меры.

Отступив с остатками своей армии в город Охрид (ныне, в Республике Македония), с теми, кто не покинул его, кто до конца решил быть с ним, и разделить его судьбу, Комнин приказал конфисковать часть церковной утвари по всей империи.

– Переплавив её на звонкую монету, мы наймём новое войско!

– Церковники взвоют, да и чернь, поддержит их, – возразил императору Григорий Бакуриани, известный покровитель христианских церквей и монастырей.

– Плевать! Повоют, повоют, и перестанут. Вот если придут западные варвары и отберут у них всё, вот тогда они, взвоют по настоящему! Это и объясняй им!

Церковники поворчав, всё же смирились с волевым решением императора, и добровольно сдали драгоценную утварь.

Затем отойдя в Фессалоники, Алексей Комнин деятельно готовился к продолжению войны с нормандцами, собирая новое войско.

– Ничего, Цезарь тоже потерпел поражение при Диррахии, но через месяц, разбил Помпея в Фарсальском сражении. (Имеется в виду битва при Диррахии 10 июля 48 г. до н. э., в ходе Гражданском войны в Древнем Риме 49–45 гг. до н. э., когда Гай Юлий Цезарь, потерпел поражение от войск Гнея Помпея Магна).

Да, Гастингса не получилось. Алексей Комнин остался жив и ушёл. Да и вряд ли, даже смерть Алексея Комнина в битве, позволила бы Гвискару захватить империю. Византия, опираясь на свой многовековой опыт, на мощную бюрократию, на сильно выстроенные вертикали власти, была более мощным государством, чем Англия. Безусловно, в империи бы начался хаос, началась бы борьба за власть, но новый избранный император, опираясь на силу огромной империи, продолжил бы борьбу с нормандцами.

Быстро собрав деньги, затеял Алексей Комнин и ещё пару крупных политических игр, направив своих тайных агентов к королю Германии Генриху IV, и в Южную Италию – поднимать на борьбу против Гвискара, всех недовольных его правлением.

Порадовали вести с Востока. Победитель Византии при Манцикерте, Отважный Лев, султан сельджуков Алп-Арслан, ещё при жизни (он был убит в ноябре 1072-январе 1073 гг.), доверил управление западными провинциями своему племяннику Сулейману ибн Кутулмышу. Этот самый Сулейман, почти без сопротивления со стороны империи, постепенно, но постоянно продвигался на запад. В 1075 году он захватил византийские города Никею и Никомедию (вернее, Никею ему подарил Никифор Вотаниат, в обмен на поддержку, оказанную ему сельджуками при захвате власти), выйдя на берега Мраморного моря, в непосредственной близости от Константинополя. И по образному, но очень меткому выражению современника, император мог теперь смотреть на гарцующих у стен своей столицы сельджуков, прямо из окон своего дворца.

В 1077–1078 годах, присоеденив к своим владениям земли Лидии и Ионии, Сулейман нарёк себя султаном, и заявил о полной независимости своего султаната, оставаясь грозной силой у границ империи, у стен её столицы.

Так, сельджуки с востока, угрожали империи не менее, чем нормандцы с запада.

Но неожиданно, Сулейман ибн Кутулмыш, перенёс всё своё внимание на Сирию и Египет, оставив Византию в покое.

– Господь за нас! – с облегчением вздохнул Алексей Комнин, узнав эту радостную весть.

Глава двенадцатая

Расположившись в долине реки Девол (Дивалис), Роберт велел возвести замок, назвав его горой Гвискара, собираясь зимовать в нём. И каждый день, отсюда ходил с войском к стенам Диррахия, тревожа его защитников набегами и нападениями, постепенно подчиняя себе и все окрестные земли.

Георгий Палеолог, бежал из города, якобы за подкреплениями, доверив его защиту венецианцам.