Меч и Крест

Был в Диррахии некий венецианец Доменик, и о нём пишут различное.

Например, Готфрид Малатерра пишет, что Гвискар, как-то опасно приблизившись к городским стенам, затеял с этим Домеником пустой разговор, и в ходе этого разговора, распознал пустую душу этого венецианца. Хитрый Роберт, уговорил его, соблазнив на предательство, пообещав солидное вознаграждение и руку своей племянницы (дочь Вильгельма Отвиля, графа Принчипато), девушку прекрасную, красоты необычайной.

Вильгельм Апулийский же, пишет, что этот Доменик, был во вражде с сыном дожа, и был недоволен тем, что ему не позволяют заседать в Совете Венеции. И отправил он тогда, своего верного слугу, перебежчика из Бари, договориться о встрече с Робертом. Роберт был смел, и хотя он запросто мог влететь в засаду, доверившись коварному врагу, всё же пришёл, взяв с собою лишь малое сопровождение. И на встрече, Доменик пообещал Роберту сдать город. Роберт, со своей стороны, посулил венецианцу щедрое вознаграждение, и руку своей племянницы.

Как видим, в чём-то оба свидетельства расходятся, но в целом, суть их остаётся неизменной.

В одну из тёмных, зимних ночей, Роберт, отобрав людей из Козенцы, известных своей быстроногостью (так пишет Вильгельм Апулийский), усилив отряд своими лучшими рыцарями, отправил их к стенам Диррахия.

– Помолимся братья, и Господь не оставит нас! Он дарует нам победу!

А после молитвы, Роберт вручил этому отряду знамя, дарованное ему папой римским. И действительно, что там для простых воинов, та борьба, которую Роберт и Григорий VII вели между собой? Многие из них, о ней ничего и не знали. Для них было главным то, что рука святейшего папы, наместника Бога на земле, освятила это знамя.

Маркус Бриан, с благоговением держа раку с мощами святого Матфея, говорил:

– Его святейшество, благословил всех, отправляющихся в этот поход. И просит, чтобы мы все вели себя, как и подобает воинам Христа!

Не слышно ступая, отряд из Козенцы подошёл к тому участку стены, который был доверен Доменику. Оттуда уже было спущено несколько верёвочных лестниц, и крадучись, они стали подниматься вверх.

Доменик провёл их до входа в башню, которая не охранялась, и быстро поспешил назад. Он выполнил свою часть уговора, и сильно дорожа своей жизнью, торопился к Роберту за обещанным вознаграждением.

На рассвете, звуки труб и громогласные крики:

– Роберт! Роберт! Роберт! – возвестили всех, и осаждающих и осаждённых, что вход в город захвачен.

Готовый к этому Гвискар, приказал своей армии бежать к воротам, пока отряд из Козенцы, отбивал атаки защитников Диррахия.

Готфрид Малатерра пишет, что бои в городе шли три дня. И все эти три дня, коренные жители Диррахия, отчаянно сопротивляясь нормандцам, попутно убивали и венецианцев, обвинив их в предательстве.

Венецианцы, те, кому посчастливилось выжить, бежали к своим кораблям, и прорвав слабый заслон нормандских кораблей, ушли в Венецию. Дож Доменико Сельво сумел уйти, а вот его сын, попал к нормандцам в плен.

Так 21 февраля 1082 года был захвачен Диррахий, и теперь перед Робертом лежала прямая Эгнатиевая дорога, проложенная ещё римлянами во II веке до нашей эры, идущая на Фессалоники, а оттуда – на КОНСТАНТИНОПОЛЬ!

Глава тринадцатая

Оставив в Диррахии крупный гарнизон под командованием Фортимунда из Розаны, он спешным маршем, по прекрасной дороге, повёл свою армию вперёд.

– Только вперёд! На Константинополь! – постоянно, без устали твердил он.

По пути, он радушно принимал всех перебежчиков, с радостью отмечая, что большинство местного населения, не испытывает особой любви к Византии.

Перед ним встала мощная крепость Кастория, стоявшая на полуострове, вдающемся в озеро Орестиада, защищённая двумя рядами стен, с гарнизоном из трёхсот варягов.

Алексей Комнин, понимал, какое важное значение имеет Кастория, и именно сюда он отправил часть своего лучшего войска – варягов, тех, кому удалось выжить после разгрома у Диррахия. Он щедро платил им, он надеялся на них, он доверял им.

Роберт торопился, он, как всегда, был деятелен, своим энтузиазмом и оптимизмом, своей энергией, заряжая и подбадривая других. Неуспели варяги, как говорится и глазом моргнуть, как уже были готовы к действию метательные машины, осадные башни, длинные лестницы, и нормандцы, воинственно потрясая оружием, выкрикивая угрозы, собирались идти на штурм.

И тогда, предводитель варягов, со стены, громко закричал:

– Я хочу говорить с герцогом Робертом!

Роберт, в лучах раннего весеннего солнца, казался ещё более грозным и могущественным.

– Мы хотим заключить с тобою уговор, герцог. Если нам будет дарована жизнь, если нам позволят уйти, то тогда, мы сдадимся тебе.

Роберт усмехнулся.

– А зачем вам уходить? Присоединяйтесь ко мне! Хорошим воинам, я завсегда рад!

Предводитель варягов, посовещался со своими воинами.

– Может кто-то и захочет присоедениться к тебе, но обещай, что дашь уйти остальным.