Меч и Крест

Боэмунд и Бьёрн одновременно кивнули. Ещё бы! Кто же не слышал легенды и рассказы о безоаре, самом совершенном противоядии от всех видов ядов, о камне, исцеляющем от всех болезней! И лишь самые искусные лекари, сведущие в алхимии и в других знаниях, могли приготовить действительно действенный безоар. Часто про них говорили, что они имеют дело с нечистой силой, называли их колдунами и магами.

Бьёрн взял в руку безоар, повертел среди пальцев, разглядывая, а после, с сомнением понюхал. Боэмунд, ответил таким же сомнением на лице. Но ди Патти, не обращая на них больше внимания, молча поклонился и ушёл.

…Они напали на них, прячась в темноте ночи, скрываясь, за льющимся с неба ливнем. Боэмунд и его друзья, хоронили в эту промозглую ночь, своего боевого товарища, славного рыцаря Людвига, младшего отпрыска одного знатного германского графа. Людвиг погиб не в бою, умер не от раны, а тихо и печально угас, от истощившего его силы кровавого поноса. И тем обидней и печальней была его смерть. Только в самый последний миг, Бьёрн, то ли увидел шевеление, за пеленой дождя, то ли услышал шум, и закричал:

– Берегись! – отталкивая Боэмунда и поднимая свой щит.

От луков и стрел, под таким дождём, толку не было, и в них бросили короткие метательные копья. Вскрикнул и упал с копьём в груди, Ролланд из Прованса. Зашатался, и рухнул прямо в незасыпанную могилу, Джжефри де Карпантра. Бьёрну, два копья попали в щит, а Боэмунд, отшатнулся, когда возле его головы, пронеслось третье.

По-прежнему, не произнеся и слова, противники бросились в атаку, охватывая их полукольцом.

Заревел весельчак и балагур Роберт Готский, мастерски отражая удары, и круша врагов своим мечом.

Более спокойный, но грозный в битве Гумфрид де Монтегю, одним ударом разрубил набешавшего на него врага.

Секира Бьёрна, описывая круги, поражала всех, кто осмеливался к нему приблизиться.

Боэмунд, со своим двуручным мечом, не отставал от него.

Раскисшая земля расползалась, ноги вязли в ней, дождь и холодный ветер били в лицо, слепив глаза, но противники, яростно сражались. Битва шла, не на жизнь, а на смерть.

Постепенно их оттеснили к самому краю могилы, ещё один шаг, полшага, если кто-то оступиться или подскользнётся на грязи, то полетит прямо вниз. Они отступили от предательской ямы, со дна которой так и веяло смертью, откуда казалась тянется костлявая рука, и встали, как учил Бьёрн, спина к спине, образовав круг.

Но более, на них никто не нападал. Их противники, забрав с собою своих раненных и убитых, ушли, так же неожиданно, как и появились. И не у кого было спросить – кто они? Откуда? Кто их послал? Были ли это византийцы из Диррахия, совершившие свою очередную, дерзкую вылазку? Или же, их послала, злейший враг Боэмунда – Сишельгаита? А может кто-то другой? Враг, о котором они ничего не знают? А может, их послали из Константинополя? Ведь на жизнь Роберта, во время осады Диррахия, уже было совершено два покушения. Да и самого Боэмунда, не так давно пытались отравить.

Когда Боэмунд, на весу держа раненную в схватке, окровавленную руку, вошёл в палатку Роберта, желая всё рассказать отцу, то застал там всех собравшихся военачальников.

– Ну, наконец-то? Где тебя черти носят? Сколько можно за тобой посылать? – встретил его появление Роберт. – Слышал новость? Сам император Византии, идёт сюда, с войском!

Глава восьмая

Алексей Комнин, собрал в своё войско всех, кого смог собрать, со всей своей обширной империи. Фракийцы и македонцы, императорская гвардия экскувитов, под командованием Константина Опоса, выходцы из Персии, которых возглавляли Ксант и Кулеон, фессалийская кавалерия – командир Александр Кавасил, отряды различных народов с Балканского полуострова, лучники из Армении, многочисленные отряды сельджуков, войско, теперь уже короля Дукли – Константина Бодина, отряды из северного и южного Причерноморья и со всей Малой Азии, варяжская гвардия, под командованием Намбита, и отряды франкских наёмников, которыми командовали Панукомит и Константин Гумбертопул.

Анна Комнин, оценивает армию своего отца в 20 тысяч человек. (Современные историки, колеблются, говоря о 20–25 тысячном войске Византии).

Узнав о приближении византийской армии, в нормандском лагере началась тревога, у костров, только и велись разговоры:

– Воины невиданные, о двух и трёх головах, несутся на нас, на конях, из пасти и ноздрей которых, вырывается огненное пламя!

– А впереди себя, они гонят чудища заморские, огромные, с рогами, и вот с такими клыками!

– И тьма их, неисчислимая! Реки они выпивают за раз, и могут шлемами своими, вычерпать море!

– И всё живое превращается в камень, будь-то птица, зверь или человек, когда увидят главного предводителя их войска!

– Глаза его пылают адским пламенем, росту он огромного, куда там, до него, нашим Роберту и Боэмунду, ручищи во какие, а от топота его ног, дрожит земля!

Алексей Комнин, вывел свою армию из Салоник, и 15 октября, расположил её лагерем возле Диррахия. В роскошном шатре императора, был собран военный совет.