Меч и Крест

Но Боэмунд, как-то, то ли от разведчиков, то ли от перебежчиков, узнал о замысле византийцев, и к удивлению их, не повёл, как это бывало не раз, свою рыцарскую конницу, сокрушительным напором вперёд, а приказал всем своим войскам стоять на месте, и ожидать подхода врага.

Сойдясь лицом к лицу, византийцы не выдержали нормадской ярости, и бежали.

И только тогда, Боэмунд повёл в бой своих рыцарей, сокрушая врага.

Наконец-то, ему удалось добраться до императора! От его удара, надвое раскололся, большой, окованный железом щит Алексея Комнина. Император зашатался в седле, и Боэмунд уже занёс руку для последнего, решающего удара, как между ними, отважно вклинились несколько катафрактов, оттеснив его от такой желанной цели.

– Н-е-е-т! – закричал Боэмунд. – Нет! Стой! Сразись со мной!

Но император, и остатки его армии, бежали.

Так, и в 1082 году, под ударами нормандцев, Византийская империя шаталась, кренилась, харкала кровью, но пока не падала.

Глава вторая

Перезимовав в Эпире, ранней весной 1083 года Боэмунд начал наступление. Но вместо того, чтобы развивая свой успех, идти прямо на Константинополь, он увяз, крепко увяз, на целых полгода, осаждая крепость Лариссу (Ларисса – ныне Лариса, город в Греции, пятый по величине город в стране) – столицу Фессалии.

Это позволило Алексею Комнину, собраться с силами и атаковать.

Для простого населения, были увеличены старые налоги и введены новые. Такого не бывало, но была обложена податями и знать. Их обязали внести в казну империи определенное количество золотой или серебряной монеты, если же её нет, то расплатиться утварью, которая тут же, на Монетном дворе, шла на переплавку. Подавая пример, семья императора сдала в казну все свои драгоценности, золотую и серебряную посуду. В церквях и соборах, не смотря на протесты церковников, грозящих Божьей карой и бунтом, обдирали оклады с икон. Отправились на переплавку и почти все украшения Константинополя, выполненные из драгоценных металлов.

Всё собранные деньги шли на наём новой армии.

А у Боэмунда поначалу всё шло хорошо.

Усилился поток перебежчиков к нему, византийских чиновников и знати, недовольных Алексеем Комниным. Города открывали ворота и встречали нормандцев колокольным звоном. Дошло до того, что византийские перебежчики, преподнесли Боэмунду пурпурные сандалии, символ императорской власти, и выказали желание признать его своим повелителем и императором.

Боэмунд, гордый, высокий, прямой, могучий, благосклонно позволил надеть сандалии на свои ноги.

Узнав об этом, Алексей Комнин сказал:

– Этот грубый, неотёсанный варвар Боэмунд, мой самый злейший враг!

Но потом дела пошли из рук вон плохо.

Разорённая войной и долгой осадой местность вокруг Лариссы, не могла прокормить тысячи воинов, лошадей и вьючных животных, и в лагере нормандцев начинался голод. Прекратился приток добровольцев из Италии. Поток денег из Пизы и Генуи иссяк. На покорённых, опустошённых, его и византийскими войсками землях, Боэмунд не смог наладить сбор налогов. Наёмники ворчали и бунтовали, требуя задерживаемую, вот уже четыре месяца, плату.

Тут ещё открылся заговор, во главе которого стояли знатные нормандские рыцари.

Глава заговора, Рауль Понтуас, успел сбежать к византийцам.

Рейнольда Муску, Боэмунд приказал схватить, связать, и в таком виде отправить на расправу к Гвискару.

А старого соратника Роберта, Вильгельма Фиц-Иво, Боэмунд вызвал на Божьий суд, так как часть войска поддерживала мятежником. И чтобы снять все недомолвки, Боэмунд сказал:

– Пусть Господь рассудит, кто из нас прав, а кто виновен.

Сотрясающим землю галопом, кони понеслись, рыцари, нацелив копья, были готовы к столкновению. Раздался гулкий удар, лязг железа о железо, и Вильгельм Фиц-Иво, вылетел из седла своего коня.

Боэмунд направил на него копьё.

– Господь даровал мне победу! Ты проиграл! Господь за нас – мы правы, враг не прав!

По приказу Боэмунда, Вильгельм Фиц-Иво был ослеплён.

А положение становилось катастрофическим! Крепость Ларисса, обороной которой командовал Лев Кефала, не сдавалась! В городе уже начался голод, он был на грани того, чтобы открыть нормандцам ворота, когда спеша на выручку ему, подошёл Алексей Комнин.

Глава третья

И снова император пошёл на хитрость.

Он обрядил брата своего Адриана в императорские доспехи, дал ему все свои отряды и императорские знамёна. Поставил он здесь и своих наиболее опытных военачальников – Никифора Мелессина и Василия Куртикия. А сам, с большей частью конницы, укрылся в глубокой лощине.

С восходом солнца, Боэмунд, с холма, оглядел неприятелское войско. Он видел императорские значки на копьях, императорские знамёна, усеянные серебряными гвоздями, коней, покрытых пурпуром, цветом императора.

– А-а-а! Комнин здесь! Снова пришёл! Ну берегись, трус, на этот раз, не уйдёшь! Бьёрн, я намерен разделить войско и атаковать двумя отрядами. Левую колонну поведёшь ты.

– Я должен быть рядом с тобой!