Меч и Крест

– На Сицилии, у меня есть верные люди. Есть! Те, которые пойдут за мной! Есть золото и серебро! Я предоставлю вам всё, лошадей и провиант, повозки и тягловых животных, открою перед вами ворота крепостей, предоставлю вам власть над всей Сицилией, только если вы, подарите мне голову этого ничтожного Ибн аль-Хаваса и его падлюки сестры!

Это было сильное заявление, и Рожер даже слегка откинулся назад на табурете, искоса глядя на старшего брата, задумчиво поглаживающего бороду. Наверняка, он уже раннее слышал это слова Тимнаха, и сейчас привёл его сюда, чтобы и он послушал и оценил их. Можно ли доверять Тимнаху? Есть ли у него сила на Сицилии? Прислушаются ли к его словам, эмиры, засевшие в городах и крепостях? Сможет ли он предоставить всё то, что обещает?

С быстротою молнии Рожер обдумывал слова Тимнаха, вспоминая всё, что сам знал о Сицилии, анализируя и сопостовляя. Придя к выводу, он ещё некоторое время смотрел на араба, а затем, переведя взгляд на брата, утвердительно кивнул головой.

– Быть посему! – весело и задорно вскрикнул Роберт вставая, и так ударил ладонью по столу, что дребезжа посудой, стол подпрыгнул и перевернулся.

– Но сперва, мы нанесём удар по византийцам!

Глава десятая

Едва подёрнутое дымкой, озарённое лучами восходящего солнца, начиналось воскресенье. День, когда церковь, объявляет божественное перемирие, запрещает грешить и проливать кровь под страхом проклятия и отлучения, и призыает только молиться. К тому же, был Великий пост, пару недель оставалось до Пасхи, и в этот период, также как и в Рождественский пост, церковь запрещала все военные действия и согрешения.

Но Роберт торопился, и не собирался следовать канонам и правилам.

– Наш добрый друг, наместник Святого апостола Петра на земле, папа Римский Николай, замолить все наши прегрешения, вольные или невольные, так как он, ближе всех к Господу Богу нашему Иисусу Христу, чем все мы, скромные и добропорядочные христиане!

Окружённый большой свитой священников в полном облачении, вперёд войска вышел духовник герцога Апулии и Калабрии Маркус Бриан, держа в руке высоко поднятый большой серебряный крест:

– Но и мы, братья мои, вознесём мольбы свои Богу, о даровании победы! Ждёт нас, дело Божье! Дело, к коему следует приступать с чистым сердцем, помолившись! На колени, верные христиане! Помолимся!

Нормандское население в Южной Италии значительно увеличилось, авторитет Роберта был на высоте, и он собрал под Мельфи всех. Тех, кто отказывался, он смог силой и угрозами, принудить присоединиться к нему. Пришло даже войско из Капуи, под командованием барона Олафа Бриана. И сейчас, под его знамёнами, находилось более трёх тысяч рыцарей. Впереди, густыми рядами, стояло около пяти тысяч пехоты. Силы, практически равные византийской армии катапана Евстафия.

– Удивительно! Я слышал, что король Франции Генрих (Генрих I (1012–1060), король Франции в 1031–1060 гг., из династии Капетингов), со всех своих земель, едва ли набирал три-четыре сотни рыцарей, и две-три тысячи мечников, копейщиков, лучников и арбалетчиков! Его вассалы, не особо поддерживают короля. А здесь, мы видим поразительную мощь и силу! Я готов поспорить, что могущественнее герцога Роберта, нет более правителя в христианском мире! – громко и горячо восклицал своим людям Ансальдо ди Патти, стремясь, чтобы его слова достигли слуха герцога.

Роберт, гордый и довольный собою, тронув коня шпорами, поднялся на небольшую возвышенность, и сперва окинул взглядом своё войско. Поистине, сила, с которой должно и надобно считаться!

Помня урок, полученный при захвате Реджо, когда он, приняв врагов за своих воинов, едва не стал жертвой или добычей греков, Роберт повелел, всем своим вассалам, графам и баронам, иметь штандарты и знамёна, на которых были бы изображены их цвета и гербы. А простым рыцарям и воинам, велено было, иметь такие эмблемы на щитах и на доспехах. В окружении особого отряда, развевалось его собственное знамя, с изображённым на нём гербом Отвилей.

И теперь, открывшаяся перед ним картина, радовала взор! Сотни значков, штандартов и знамён, с изображёнными на них гербами графов и баронов, многотысячные, раскрашенные в цвета своих сеньоров, щиты рыцарей и пехотинцев, вся эта масса людей, воинов, готовых кинуться в бой по его сигналу, которая пойдёт за ним хоть на край света, пленила и радовала взор Роберта!

«Да с такой армией, я сокрушу весь мир!».

Прилетевший от византийцев большой камень с катапульты, упавший, взрыхлив землю слева от него, отбросил его радужные мечты, вернув Роберта к реальности.

Он перевёл взгляд на выстроившееся войско византийцев. На лучников с Крита, и пращников с Родосса, мечников и копейщиков с Ионии и Кападокии, на армянскую пехоту, и на стоявших густыми толпами болгар, на греческое ополчение, пытавшееся соорудить что-то вроде фаланги. На поблескивающих доспехами, стоявших позади, грозных, закованных в броню катафрактариев, и на крутящихся на флангах, на своих маленьких и косматых лошадках, конных лучников половцев, и жестом руки подозвал к себе Рожера.