Меч и Крест

В результате этого соглашения, особо сильно пострадал город Джераче. По разделу он достался Рожеру, и Рожер, не мешкая, тут же ввёл в город своих воинов, и согнал всех жителей на строительство замка.

На робкую попытку главы городского совета напомнить Рожеру об обещании Роберта, Рожер, подбоченясь, сказал:

– Что? Вам что-то обещали? А-а-а! Но ведь это обещал мой брат. А я, не несу никакой ответственности, за его слова и клятвы. Давай, жирная свинья, шевелись, неси камни на гору! – и с высоты седла, пнул того ногой в лицо.

Только Имоген, раздасованный тем, что ссора между братьями так быстро и благополучно разрешилась, прошептал:

– Древние греки, назвали бы это комедией.

Глава седьмая

Помимо войны между братьями, весна 1062 года принесла и другие тревоги.

Как только освободились от снега горные перевалы, Гонорий II, папа римский избранный в Базеле, во главе своей армии двинулся на Рим.

Папа Александр II пытался начать с Гонорием переговоры, но напрасно. В начале апреля армия Гонория подошла к Риму, и 14 числа разгромила войска Александра II.

Особенно досадным было то, что вместе с армией Александра II, были разбиты и нормандцы Ричарда Капуанского.

Рим запылал и по его улицам снова полилась кровь. Борьба шла между римским сенатом, поддерживающим Гонория, и между сторонниками Александра II.

Тут в борьбу вмешался маркграф Тосканы Готфрид II Горбатый, войска которого вошли в Рим. После короткой, но кровопролитной борьбы, Готфрид заставил обеих пап убраться в свои епархии – Парму и Луку, и отправил послов к императрице-регентше Агнессе де Пуатье, с просьбой, своей монаршьей волей, разрешить конфликт.

Роберт, сам заваривший эту кашу, теперь с нетерпением ожидал послов от Александра II (можно было конечно, поставить и на Гонория II, но это означало бы конфликт с Ричардом Капуанским, а этого, как раз и не хотелось).

Посланники Александра II и Гонория II, не заставили себя долго ждать, и почти одновременно прибыли в Мельфи.

Роберт выслушал и тех, и тех, более благосклонно и радушно приняв посланников Александра, и послы Гонория, почуяв это, злые и разобиженные, убыли в Парму.

Легат папы Александра II, был весьма красноречив. Он обещал герцогу Апулии всяческую поддержку Святого престола (хотя сейчас, сам Святой престол, шатавшийся под задницей Александра II, нуждался в опоре и поддержке), благословлял его на дальнейшие действия во славу Христа, и торжественно передал в руки Роберту, хоругвь, освящённую самим папой.

– Отныне, ваша борьба, которую вы ведёте с еретиками и язычниками, во славу нашей матери церкви Христовый, объявляется Его Святейшейством папой римским – Священной. И пока вы ведёте войну от имени Святой Церкви, с именем Божьим на устах и в сердцах, Иисус Христос будет отпускать вам все грехи ваши. Те же, кто падёт в войне ради освобождения христианского мира, будет даровано вечное блаженство на небесах.

Иметь под боком, в Риме, «ручного» папу Александра, было конечно же выгоднее, чем ставленника империи Гонория, тут ещё, Готфрид Горбатый, который, того и гляди, вновь выдвинет в папы кого-нибудь из своих родственников, и Роберт, искренне пообещал Его Святейшеству папе Александру II, свою помощь и поддержку.

Выпровадив легата, он устало откинулся на спинку трона, и прикрыв глаза, тихо спросил:

– Что-то ещё?

Ансальдо ди Патти, отложил просмотр пергаментов, сказал:

– Кардинал-епископ Остии Пётр Дамиани, издал указ о запрете игры в шахматы среди духовенства. В своём письме папе Александру, он называет шахматы измышлением дьявола…

Роберт вскочил.

– Что?! Какие ещё шахматы? Что это вообще такое?

– Это такая игра, ваша милость герцог, котрую Дамиани назывет непристойной и неприемлимой.

Покачав сокрушённо головой, Роберт вновь сел на трон.

– Им бы только в игрушки играть.

Пришли тревожные вести и с Сицилии.

Там, их сторонник и союзник Ибн ат-Тимнах, на охоте попал в засаду, и был убит. Напуганные этим, нормандские гарнизоны Тройны и Петралии, оставили эти города и отступили к замку Святого Марка и к Мессине.

Узнав об этом, Рожер, взяв с собою беременную супругу, немедленно отправился на Сицилию.

Глава восьмая

Только одно появивление Рожера во главе армии под стенами Тройны, и этот город и неприступная крепость, распахнули перед ним ворота.

В начале осени Юдит благополучно родила Рожеру двух дочерей, крещённых Фландиной и Матильдой, и дождавшись этого, оставив в Тройне гарнизон и жену с детьми, Рожер пошёл вглубь владений Ибн аль-Хаваса, разоряя то, что ещё можно было разорить.

Тёмной, безлунной и промозглой ночью, четверо людей, стараясь не шуметь, шли по улице Тройны, замирая от каждого звука и шороха. Подойдя к дому кузнеца Георгия, они все облегчённо вздохнули, и едва слышным, условным сигналом, постучали в дверь.

Их ждали, так как дверь тотчас распахнулась, и они быстро вошли в тёмный дом, а затем, в полуподвальную комнатку, где при занавешенных окнах, при свете одного единственного огарка свечи, собралось около десятка мужчин.