Меч и ручка

Он постучал по перегородке, и водитель на переднем сиденье рванул с места на огромной скорости. Некрополь находился на приличном расстоянии от серапеума, но Вульф предположил, что транспорта на дорогах будет немного. Кто будет настолько глуп, чтобы выйти на улицу в такой дождь?

По-видимому, никто. Он отодвинул заслонку на окне и посмотрел на проносящийся мимо город.

– Флот снова напал? Поэтому Посейдон покинул оборонительную позицию?

Роллисон пожал плечами.

– Они пытались уничтожить Посейдона, но что-то пошло не так. Завтра нам предстоит работа по извлечению тел с потерпевших крушение кораблей. Зрелище было шокирующее. Полагаю, выжившие запомнят это надолго.

– Могу представить, – согласился Вульф и закрыл глаза. – Немалая цена для всех нас.

– Это все же лучше, чем если бы наши так называемые друзья захватили контроль над городом. Вы же знаете, что, как только это произойдет, мы никогда не вернем город себе.

Вульф кивнул. Он знал. Однако он также знал, каким было нынешнее равновесие сил. Столь хрупким и несовершенным. Великая библиотека казалась настолько древним институтом, что в наше время мало кто может представить, как будет выглядеть мир, если она падет… даже те, кто не хотел, чтобы она пала. Но библиотека всегда, всегда балансировала между гранями доброй воли и силы. Катастроф и смелости. В этом и заключалась азартная игра, которую Вульф любил больше всего на свете: все строилось на одной лишь силе воли тех людей древности, которые понимали, что без знаний не может быть истины.

Вульф умрет за Великую библиотеку. Несмотря на все то, что она с ним сделала, он готов отдать жизнь за нее без вопросов. Он лишь хотел, чтобы это случилось как можно позже. За последние несколько дней Вульф побывал на волоске от смерти. Он все еще слышал эхо странного жуткого хруста, с которым Минотавр отрывал голову сфинкса от туловища. Почти что жалобный крик умирающего механического стража.

На месте той машины мог с легкостью оказаться сам Вульф, поэтому теперь им вдруг завладела мечта о покое, о тех днях и ночах, которые он провел с Ником в пути, направляясь навстречу какому-нибудь очередному страшному злоключению, – о днях, которые они проводили, разговаривая или не разговаривая, занимались любовью или просто лежали бок о бок и читали. Играли в полуночные шахматы, египетский сенет или настольные игры древнего Ура. Во что-нибудь с историей и смыслом.

Вульф недооценивал, сколь много значит для него покой. Ник этого никогда не ценил, но эти тихие, умиротворяющие моменты… Вульфу теперь они казались бесценными.

Вульф заставил себя прервать свои размышления и снова сосредоточиться. Город казался тихим, но спокойным не был. Ливень бил о стены, башни и борта их кареты. Когда они подъехали к серапеуму, тот походил на фонтан, по которому со всех сторон струится вода. Улица напоминала реку. Дожди в здешних землях были редкостью, а наводнения – почти сказочным явлением, за исключением океанских приливов во время таких бурь, как эта. Из-за штормов город всегда парализовывало.

Карета спустилась под землю в армейскую штаб-квартиру под серапеумом, а оттуда Вульф, Глен и Джесс поднялись по главному тоннелю на этаж с садом. Вульф приказал им обоим отправиться к медикам и убедился, что они действительно отправились, прежде чем пойти дальше с Роллисоном. Охрана вокруг была усилена, и их личности проверяли снова и снова на каждом этаже, который они проходили. От безрадостного молчания часовых у Вульфа побежали мурашки по коже.

Вульфа направили в совещательный зал, и когда они с Роллисоном вошли, в зале Вульф обнаружил Ника, который безучастно смотрел вдаль. Лицо возлюбленного было для Вульфа маяком, указывающим путь домой, и он позволил себе насладиться мгновением, прежде чем заметил остальных собравшихся.

Здесь находилась вся курия, или, по крайней мере, все, кого успели вызвать; Вульф не увидел руководительницы отдела Артифекс, которая, должно быть, все еще дежурила на маяке. И архивариуса Мурасаки не было видно, что… любопытно. Только Халила, ее помощница, молча стояла у угла длинного стола. Члены курии медленно поднялись на ноги. Вульф остановился, глядя на происходящее. Для него все это было полной бессмыслицей.

– Ник? – позвал он. Его собственный голос показался ему странным. Вульф чувствовал, что в зале витает напряжение.

– Архивариус Мурасаки мертва, – сказал Санти. Его взгляд потемнел. Отчаялся. Вульф испытал приступ настоящего ужаса – не столько из-за Мурасаки, сколько из-за боли, которая, как он почувствовал, исходила от его возлюбленного, как лихорадка. – Я не выполнил свой долг. – Он не стал вдаваться в подробности, что было на него не похоже; он просто констатировал факт и отступил в сторону, опустив голову. Это было ужасно. Санти не проигрывал. Не так.

– Мертва, – растерянно повторил Вульф. – Как? Что случилось? – «Какого черта здесь делаю я?» В этом вопросе скрывался неподдельный страх, реальная тяжесть.

Халила шагнула вперед, такая маленькая молодая женщина, но в то же время преисполненная решимости.