Меч и ручка

Все, кого он любил, покинули его.

Несмотря на боль, Джесс не ощутил желания плакать. Его глаза жгло, но от гнева, а не печали.

– Она не должна была умирать ради всего этого, – сказал он. – Великая библиотека никогда ничего для нее не делала. Она отняла у нее свободу. А теперь отняла и жизнь.

– Она решила спасти библиотеку, – сказал Томас. – Она могла сбежать. Но не сбежала.

Джесс знал, что должен уважать ее выбор. Это был самый смелый поступок, который он когда-либо видел.

Однако он ненавидел себя за то, что не остановил ее.

Томас прочистил горло:

– Джесс, здесь архивариус. Мы должны позволить ей поговорить с тобой наедине.

Мозг работал вяло, и на мгновение Джесс подумал, что Томас имеет в виду озлобленного старика, которого он бросил мертвым в серапеуме… но нет, конечно же, это была Халила. Более серьезная, чем обычно, Халила, одетая в простое черное платье, и только корона с эмблемой Великой библиотеки на хиджабе свидетельствовала о ее статусе. Она обняла Аниту – когда те успели подружиться? – и заняла стул у кровати Джесс. – Я молилась о твоем выздоровлении, – сказала Джессу Халила. – Иншааллах, медики думают, что ты восстановишься через несколько недель.

– Недель, – повторил он.

Он был рад видеть Халилу, но в то же время чувствовал себя… оцепеневшим. До странности отстраненным. «Я выжил». Он никак не ожидал, что выживет. Не думал, что ему придется все это пережить.

Джесс гонялся за смертью. Даже поймал ее.

И каким-то образом та ускользнула от него, несмотря на все его усилия.

– Я надеюсь, ты всех переубедишь и придешь в норму раньше, – сказала Халила. Взяла его за руку. – Друг мой, мне очень жаль.

– Насчет Морган? – Он покачал головой. – Томас говорит, что она сделала свой выбор. – «И я зол на нее. Она должна была сбежать. Ей вообще не следовало там появляться». – Она предпочла спасти книги, которые в противном случае исчезли бы с лица земли, – сказала Халила. – Ее имя будет высечено на Профессорских ступенях. Она будет удостоена звания одного из величайших героев Великой библиотеки. – Я не думаю, что она мечтала об этом, – сказал Джесс. – Я думаю, она просто хотела быть свободной.

– Она была свободна с тех пор, как вышла с арены; она могла уйти в любой момент. Но решила остаться. Теперь скрыватели свободны, могут жить за пределами Железной башни, заводить семьи, делать все, что пожелают. Я позаботилась об этом. В ее честь.

– Лучше бы все сгорело, – сказал Джесс и закрыл глаза. – Если цена победы – она.

– Ты говоришь не всерьез.

Он говорил не всерьез. Он не мог представить себе мир без Великой библиотеки. Без книг. Без знаний, которые были бы у него под рукой, когда нужны.

Внезапно Джесса осенило, что каждая книга, которую он прочтет отныне, будет подарком. Подарком от Морган.

И в этот самый момент его по-настоящему охватило горе, а на глаза навернулись злые, болезненные слезы. Слезы лились недолго, и Халила просто держала Джесса за руку, пока буря не утихла, а затем молча протянула ему носовой платок. Джесс вытер лицо и осторожно вздохнул. Было больно, но осталась лишь тень от той боли, которую он испытывал раньше.

– У нее не осталось родных, – сказал Джесс. – Ее па пытался ее убить. Он был последним из ее родни.

– Ее похоронили в Некрополе, – сказала Халила. – Мы поместили ее в миниатюрный серапеум прежнего архивариуса, а его похоронили в яме для нищих. Это показалось уместным.

Он пропустил ее похороны. «Нет».

– Приехала твоя семья, – сказала Халила. – Они хотели тебя увидеть и увезти тело твоего брата обратно в Лондон. Я все запретила до тех пор, пока ты не придешь в себя, а я не знаю, как ты захочешь поступить.

Его па здесь, в Александрии. Что ж, это плохая идея.

– Брендан бы хотел вернуться домой, – сказал он. – Ему нравилась Александрия, но он бы хотел быть в Лондоне. Пусть они его забирают.

– Я боялась, что нам придется отдавать им двух сыновей, – сказала Халила. – Я рада, что ошиблась.

Она забрала у Джесса носовой платок и аккуратно сложила, прежде чем спрятать в карман своего платья.

– Не думаю, что когда-либо видел тебя в простом черном платье, – сказал Джесс. – Ты в трауре?

– Да, – сказала Халила. – По Морган. Она была частью моей семьи. Как и ты, брат мой.

– У меня уже есть Анита; тебе не обязательно меня принимать в семью.

– Но я хочу. И поскольку я архивариус, ты не можешь возражать. – Она одарила Джесса своей очаровательной, немного лукавой улыбкой.

– Если ты архивариус, то должна ходить вся в золоте, – заметил он.

– Я профессор, Джесс. И я буду продолжать вести себя как профессор, несмотря на свои обязанности. – Она положила вторую руку поверх его. – Ты сделал все, что мог. Вы с Томасом тоже спасли Великую библиотеку. И я надеюсь, что вы продолжите это делать любым способом, каким пожелаете. Томас попросил открыть новую должность в курии. Он называет ее Либериус. Полагаю, это будет издательство. Он будет следить за установкой печатных машин, и, думаю, он хочет, чтобы ты принял в этом участие.