Меч Кайгена

— Что вы делаете? — спросила одна из женщин.

Такеру закрыл глаза.

— Я поищу Гинкаву Юкими.

Он стоял неподвижно почти ваати, и Мисаки пришлось рассказывать растерянным жителям и волонтерам, что он делал. Некоторые из них смотрел с недоверием, но они не сомневались в способностях Такеру, даже если они казались странными. Когда он открыл глаза, он хмурился.

— Отзывайте мужчин, — тихо сказал он.

— Что? Почему, Мацуда-доно?

— Нарушителей уже нет на горе, как и Гинкавы Юкими.

— О чем вы? Она мертва?

Такеру покачал головой.

— Я не ощутил тела в снегу или в озере, а если бы она был на камнях, наши разведчики уже нашли бы ее. Ее уже нет на горе.

— Кто-то забрал ее? — спросила одна из женщин, прижимая к груди свою маленькую девочку. — Зачем кому-то это делать?

Теории носились по деревне остаток вечера. За прошлую неделю люди Такаюби начали собирать все запасы еды в останках гостиной Мацуда. Весной половина комнаты, что уцелела, не будет годиться для обитания, но сейчас лед Такеру превратил ее в неплохую столовую, ледяная часть служила как холодильник, а деревянная половина была открыта для деревни, чтобы они могли там готовить.

Каждую ночь Мисаки собирала женщин, и они готовили вместе в нескольких больших кастрюлях. Без электричества для жарки или уцелевших рисоварок было удобнее готовить еду сразу для всей деревни. Этой ночью множество женщин появились помочь с ужином, почти половина женщин Такаюби. Некоторые пришли поговорить. Некоторые пришли для общества. Все помогали руками.

— Думаете, так правительство пытается запугать нас? — спросила Маюми, передав Мисаки черпак, который она просила.

— Опасно такое говорить, — сказала Мисаки. — Осторожнее с тем, кто может услышать. И я в этом сомневаюсь.

— Но, Мацуда-доно, вы предположили, что Император мог послать убийц…

— Знаю, — сказала Мисаки, — но есть особые тактики, которыми тираническое правительство запугивает подданных. Во-первых, они показывают себя — солдат в форме, а не чужаков в странных костюмах. И я думаю, если бы это была попытка запугать, похитили бы ребенка с живыми родителями. Это… — это делали ямманки с баксарианцами, чтобы держать их в узде, но Мисаки решила, что уже достаточно обвинила Империю в измене, не втягивая в грязь ближайших союзников.

Она покачала головой.

— Если они хотели усилить психологический удар, они не выбрали бы сироту.

— Но она была не просто сиротой, — возразила оскорблённо Фуюхи. — Она была ребёнком Такаюби, нашей кровью. Как сказал твой муж, она принадлежала всем нам.

— Но правительство этого не поняло бы, — сказала Мисаки. Она сделала паузу, мешая суп, держа над пузырьками горсть специй. С жаром от кипящей воды на коже она вспомнила то, что ей говорил Робин давным-давно на крыше, когда она спросила, стоило ли спасать северных эндеров из Ливингстона.

Все в этой части города были подавлены или брошены силами теонитов, на какие полагается весь мир. Но они не сдаются. Они устроили тут себе жизнь и культуру. Это не идеально, но стоит защиты, даже если правящие теониты и политики с полицией решили иначе.

Она не ожидала, что поймет ту часть Робина, не думала, что эти слова будут иметь для нее столько смысла.

— Мацуда-доно? — сказала Фуюхи. — Ты в порядке?

— Да, — Мисаки разжала ладонь, бросая специи в суп. — Просто вспомнила кое-что… — она покачала головой. — Не важно. Смысл в том, какими были полковник Сонг и его люди. То, как наша деревня работает, как мы заботимся друг о друге, они не понимают. Это не похоже на действия правительства по запугиванию людей.

— Думаете, это ранганийцы? — спросила Фуюко.

— Не знаю, — сказала Мисаки, — и я не знаю, почему вы, леди, думаете, что у меня есть все ответы. Вы знаете, что я — домохозяйка, а не шпион, да?

Фуюко пожала плечами.

— Ты порой говоришь так.

— И чаще всего ты права, — сказала Хиори.

Мисаки покачала головой.

— Мой муж и другие люди будут делать все в своих силах, чтобы узнать. А мы пока можем приглядывать друг за другом.

Исчезновение Юкими сблизило жителей деревни. В другом месте пропавшую сироту не заметили бы, но это была Такаюби, и потеря задела каждого родителя, каждый дом. Котецу Каташи и его дети сделали стоящие факелы, которые коро размесили в деревне, чтобы место было освещено ночью, надеясь прогнать нарушителей. Мизумаки Фуюко и два волонтера переехали к сиротам, чтобы приглядывать за детьми, пара мужчин Амено забрались к храму Кумоно и защищали монахов, поселившихся там, и они спали по очереди, чтобы хотя бы три человека были на страже в разных местах в деревне все время. Кроме нескольких мужчин, которых Такеру послал в ближайшие рыбацкие деревни спросить о Юкими, все — жители и волонтеры — оставались у деревни или внутри нее.