Меч Королей

— И всё это произошло после того, как я убил твоего отца.

Эльсвит заглянула брату в лицо.

— Наш отец умер от лихорадки! — решительно произнесла она. — Все время болезни я провела рядом с ним. И никто меня не насиловал и не принуждал к браку. Я люблю это место!

Бедняга Этельвульф. Такое ощущение, что у него земля ушла из-под ног. Всё, во что он раньше верил. Разумеется, он поверил Эльсвит. Как мог он не поверить? В голосе сестры звучал восторг, лицо излучало радость. У Этельвульфа же был такой вид, как будто он вот-вот заплачет.

— Пойдем спать, — позвал я Эдит и повернулся к Эльсвит. — А вы можете поговорить.

— Конечно, поговорим!

— Я пошлю слугу, он покажет, где ты будешь спать, — сообщил я Этельвульфу. — Но как ты понимаешь, ты здесь пленник.

— Да, господин, — кивнул он.

— Почетный пленник, но, если попытаешься сбежать из крепости, это изменится.

— Да, господин, — повторил Этельвульф.

Я подобрал Осиное жало, хлопнул пленника по плечу и отправился спать. День был долгий.

Значит, Этельхельм-младший послал младшего брата убить меня. Он оснастил корабли, пообещал золото их командам и пристроил туда этого гнилого священника, чтобы тот вдохновлял праведный гнев Этельвульфа. Этельхельм понимал, что меня почти невозможно убить, когда я внутри крепости, понимал и то, что не сумеет отправить достаточное число людей устроить в моих землях засаду так, чтобы их не обнаружили и не уничтожили воины Нортумбрии. Потому он пошел на хитрость. Устроил для меня засаду на море.

Во главе флотилии стоял Этельвульф, но Этельхельм знал, что, хотя его брат и проникся семейной ненавистью ко мне, он не самый безжалостный человек. Потому он послал отца Цеолнота, чтобы наполнял душу Этельвульфа священной чушью, а с ним вместе человека, которого они звали Эгбертом. Только это не настоящее имя. Этельхельм не хотел, чтобы кто-либо знал об истинной принадлежности его флота, не хотел, чтобы моя смерть была связана с его приказами. Он надеялся, что вину удастся возложить на разбойников или на какой-то проходивший мимо норвежский корабль, и поэтому велел вожакам использовать любые имена, кроме собственных. Так Этельвульф стал Уистаном, и, как я узнал, настоящее имя Эгберта было Вармунд.

Вармунда я знал: западный сакс, огромный и грубый, с плоским лицом, которое от правой брови до конца левой челюсти наискосок пересекал шрам. Я припомнил его глаза, мёртвые, словно камень. Лучше если в бою такой человек дерётся на твоей стороне, ибо он способен на страшное зверство, а ещё он наслаждался яростью. Он был крепкий, выше меня, и неукротимый. Настоящий воин, в бою ему цены не было, лишь дурак захотел бы иметь Вармунда врагом.

— Почему же Вармунд был на самом маленьком твоём корабле? — спросил я Этельвульфа на следующее утро.

— Я отправил его на тот корабль, господин, потому как хотел, чтобы он ушёл! Он не христианин.

— Он язычник?

— Он зверь. Это Вармунд пытал пленных. Я пытался его остановить.

— Но отец Цеолнот поддерживал Вармунда?

— Да, — с несчастным видом кивнул Этельвульф. Мы с ним шли по беббанбургскому бастиону, обращённому к морю. Пустынное море отражало солнечный блеск, лёгкий ветер доносил запах водорослей и соли. — Я пытался сдержать Вармунда, — продолжал Этельвульф, — а он проклинал меня, проклинал Бога.

— Он проклинал вашего бога? — изумлённо переспросил я.

Этельвульф перекрестился.

— Я сказал, что Бог не прощает такой жестокости, он ответил, что Бог куда более жесток, чем люди. Потому я и приказал ему уйти на Хелборн, я не мог вынести его общества.

Я прошёл ещё пару шагов.

— Мне известно, что твой брат меня ненавидит, — сказал я, — но зачем он отправил тебя на север меня убивать? Почему сейчас?

— Потому что он знает — ты поклялся его убить, — ответил Этельвульф, и ответ меня поразил.

Я действительно дал такую клятву, но думал, что она это наша с Этельстаном тайна, а оказывается, Этельхельм о ней знал. Но откуда? Ничего удивительного, что он захотел прикончить меня прежде, чем я эту клятву исполню.

Брат моего заклятого врага с тревогой смотрел на меня.

— Господин, это правда?

— Да, но этого не случится, пока король Эдуард не умрёт.

Этельвульф содрогнулся, услышав жестокую правду.

— Но почему? — спросил он. — Зачем тебе убивать моего брата?

— А ты спрашивал брата, почему он хотел убить меня? — гневно парировал я. — Можешь не отвечать, я и так знаю. Потому что он верит, будто я убил вашего отца, а ещё потому, что я — Утредэрв-язычник, Утред — убийца священников.

— Да, господин, — тихо ответил он.

— Твой брат пытался убить Этельстана, пытался убить меня, и ты ещё удивляешься, что я хочу уничтожить его? — Он ничего не ответил. — А скажи, что случится, когда умрёт Эдуард? — резко спросил я.

— Я молюсь о том, чтобы он жил. — Этельвульф перекрестился. — Он был в Мерсии, когда я уходил, господин, но прикован к постели. И священники его посещали.

— Чтобы дать ему последнее причастие?

— Так поговаривали, господин, но прежде он выздоравливал.

— И всё-таки, что случится, если он не выздоровеет?

Он помедлил, не желая давать ответ, который, как он понимал, мне не понравится.