Меч Королей

— Когда он умрёт, господин, — он ещё раз перекрестился, — Этельвирд станет королём Уэссекса.

— И Этельвирд — твой племянник, Этельвирд — кусок дерьма с воробьиными мозгами, но если он станет королем, то твой брат рассчитывает им управлять, думает, что сможет править Уэссексом вместо Этельвирда. Но видишь ли, есть одна проблема. Родители Этельстана на самом деле были женаты, а это значит, что Этельстан не бастард, так что, когда Эдуард умрет, начнется братоубийственная война. Сакс против сакса, христианин против христианина, Этельвирд против Этельстана. А я уже давно поклялся защищать Этельстана. Иногда я очень об этом сожалею.

— Сожалеешь?

От удивления он остановился.

— Именно так, — подтвердил я, но ничего не стал объяснять.

Прогуливаясь по длинной крепостной стене, я вытягивал из Этельвульфа сведения. Это правда, я принес клятву защищать Этельстана, но постепенно я стал сомневаться в том, что он мне нравится. Он стал слишком набожным, слишком любил деда, и, я точно знал, питал слишком большие амбиции. В этом нет ничего неправильного. Дед Этельстана, король Альфред, тоже был человеком честолюбивым, и Этельстан унаследовал его мечты об объединении всех королевств саксонской Британии.

Уэссекс завоевал Восточную Англию, поглотил Мерсию, и нет никакого секрета, что желал бы править и Нортумбрией, моей Нортумбрией, последним британским королевством, где люди могли молиться кому угодно. Этельстан поклялся не завоевывать Нортумбрию, пока я жив, но сколько это продлится? Никто не будет жить вечно, а я уже стар и боялся, что, поддерживая Этельстана, обрекаю свою страну на подчинение королям юга и их епископам с загребущими руками. Я принес клятву тому, кто вернее остальных это осуществит.

Я нортумбриец, Нортумбрия — моя страна. Мой народ — нортумбрийцы, а это суровые и крепкие люди, хотя и из небольшой страны. К северу от нас лежит Альба, полная честолюбивых скоттов, которые нападают на нас, оскорбляют и хотят заполучить нашу землю. На западе — Ирландия, где живут норвежцы, вечно недовольные своей землей и всегда желающие чего-то большего. Даны беспокойно рыщут по всему восточному морю и никогда не отказывались от притязаний на мою землю, где уже обосновалось так много данов. Итак, на востоке, на западе и на севере у нас враги, мы маленькая страна. А к югу — саксы, говорящие на нашем языке, и они тоже хотят Нортумбрию.

Альфред всегда считал, что все, кто говорит на английском, должны жить в одной стране. Стране, о которой он мечтал — в Инглаленде. Сука-судьба, вертящая нашими жизнями, распорядилась так, что мне пришлось сражаться за Альфреда и его мечту.

Я убивал данов, убивал норвежцев, и каждая смерть, каждый удар меча простирал правление саксов всё дальше. Нортумбрия не устоит, и я это знал. Она слишком мала.

Скоттам нужна земля, но у них есть и иные враги — они сражались с норвежцами из Страт Клоты и Королевства Островов. Эти враги отвлекали внимание короля Константина.

Норвежцы Ирландии — свирепые воины, но не способны избрать одного вождя, хотя это никак не останавливает их драккары от того, чтобы пересечь Ирландское море, высадить воинов и основать поселение на диких западных землях Нортумбрии.

Даны сейчас в Британии вели себя осторожно — саксы набрали силу, а потому корабли данов плыли дальше на юг в поисках более легкой добычи.

А саксы становились всё сильнее. Так что однажды, я это знал, Нортумбрия падет и, скорее всего, в руки саксам. Я этого не хотел, но сражаться против этого значило обнажить меч против судьбы, а судьба неумолима, и коли так, пусть лучше Этельстан унаследует Уэссекс. Этельвирд мой враг. Его семья меня ненавидит, и если он захватит Нортумбрию, то обрушит всю мощь саксонской Британии против Беббанбурга. Этельстан же поклялся защищать меня, как я поклялся защищать его.

— Он использует тебя! — горько посетовала Эдит, когда я признался ей, что поклялся убить Этельхельма-младшего после смерти короля Эдуарда.

— Этельстан использует меня?

— Ну конечно! А почему ты ему помогаешь? Он тебе не друг.

— Он мне нравится.

— Но нравишься ли ему ты? — вопросила она.

— Я поклялся его защищать.

— Ох уж эти мужчины со своими клятвами! Думаешь, Этельстан исполнит свою? Ты веришь, что он не станет завоевывать Нортумбрию?

— Не станет, пока я жив.

— Он лис! И честолюбив! Он хочет быть королем Уэссекса, королем Мерсии, королем Восточной Англии, королем всего! И ему наплевать, кого или что он сокрушит, лишь бы получить желаемое. Конечно, он нарушит клятву! Он так и не женился!

Я уставился на жену.

— Ну и что с того?

Она опешила.

— Он никого не любит! — пояснила она, удивившись моей непонятливости. — Его мать умерла при родах. — Эдит перекрестилась. — Все знают, что дьявол помечает таких малышей!

— Моя мать тоже умерла, рожая меня, — возразил я.

— Вы разные. Я ему не доверяю. А тебе следует остаться здесь, когда Эдуард умрет! — Таково было ее последнее слово, произнесенное с горечью.