Меч, подобный распятью

Утром, протрезвевшие, мы, как и договаривались, встретились с Монтиньяком у ворот крепости. Он привел с собой сарацина со связанными руками и печальным взором.

– Доброе утро, друзья, – поприветствовал нас маркиз, – ну что, готовы ли вы отправиться в крепость Старца Горы?

К этому, наверное, нельзя быть готовым, уж слишком рискованное это предприятие, но мы сказали, что готовы, и, оседлав коней, отправились в путь.

Вскоре мы были в горном Ливане. Наш путь лежал к одной из крепостей ассасинов – к Ламазару. Крепость стояла на высокой скале, мрачная, как демоны в преисподней. Через перевал к ее воротам вела извилистая дорога. Здесь мы остановились.

– Ну что, Ибрагим, – обратился Монтиньяк к пленнику, – вот мы и пришли. Впереди Ламазар, стало быть, вход в катакомбы должен находиться где-то здесь. Показывай, где он, и тотчас, как и обещал, я отпущу тебя, но если ты соврал, я отдам тебя ассасинам, а уж Старец Горы придумает, как тебя казнить поинтересней.

– Ты жестокий человек, маркиз, – сказал сарацин, – но я сдержу слово. Вход в подземелье находится совсем близко отсюда, в нескольких сотнях шагов. Нужно свернуть с дороги и пройти немного по склону холма… – он махнул рукой, указав направление.

– Ну, что ж, веди нас, – проговорил Монтиньяк. И мы отправились за мусульманином.

Минут через десять у подножия горы мы увидели заросли терна возле обвала камней.

– Вход здесь, – сказал Ибрагим.

Обдирая руки о колючие ветви, мы раздвинули кусты, и действительно, за их зарослями оказался узкий лаз, закрытый тяжелой дверью.

– Вот вход в туннель, – промолвил пленник.

– Но он же заперт, – воскликнул маркиз, – как мы туда попадем?!

– Не знаю, – равнодушно сказал Ибрагим, – меня это не касается. Я обещал показать, где вход, и выполнил это. А ты дал слово, что освободишь меня.

Маркиз взорвался.

– Мы так не договаривались, Ибрагим! Ты обманул нас! – закричал он.

– Мы именно так и договорились, рыцарь. Ты что же, нарушишь свое обещание?

В припадке ярости Монтиньяк выхватил меч и хотел уже броситься на сарацина. Но всех выручил мой слуга. Юсуф ибн Али был когда-то торговцем, карманником и вором. Он умел открывать любые замки.

– Арчибальд ибн Томас, – сказал он, – позвольте мне. Я смогу открыть эту дверь.

Юсуф повозился с замком минут пятнадцать и с тихим щелчком открыл его. Дверь заскрипела на ржавых петлях, из катакомб пахнуло промозглой сыростью. Перед нами открылся темный тоннель, ведущий вглубь горы.

– Вход свободен, – сказал Ибрагим, – теперь ты сдержишь слово, крестоносец?

Монтиньяк молча развязал ему руки, и через мгновение сарацин скрылся с глаз.

– Ну что ж, друзья, – проговорил маркиз, – вот и открыта дорога прямиком в логово ассасинов…

Мы стояли перед отворенной дверью, ощущая сильное волнение. Нам троим были хорошо известны коварство и жестокость послушников Старца Горы. И каждый из нас понимал, что могло ожидать впереди в этом зловещем туннеле. Воображение рисовало хитроумные ловушки, открывающиеся в полу ямы и копья, вылетающие из стен. Нам представлялись засада, внезапное нападение и острые кинжалы, вонзающиеся в сердце из-за угла… Об ассасинах ходили леденящие кровь истории, и, увы, они были правдивы.

– Я думаю, нам не нужно идти туда всем, – неуверенно сказал Монтиньяк, – кто-то должен остаться и караулить выход…

Это было дельное предложение. Но как определить, кому оставаться у входа? Мы решили тянуть жребий. Волей фортуны остаться выпало мне. Не знаю, почему судьба распорядилась именно так… Маркиз и Максимилиан вдвоем отправились в темные катакомбы, а я должен был ждать их возвращения. Со мной остался мой слуга Юсуф ибн Али.

Мы ждали долго. До наступления вечера мы были уверены в благополучном исходе, считая, что они обязательно вернутся. На второй день мы начали понимать, что это не так. Когда солнце упало в третий раз, я осознал, что дальнейшее ожидание бессмысленно.

– Арчибальд ибн Томас, – сказал Юсуф, – мне жаль говорить вам, но они точно погибли…

– Я понимаю это и сам, Юсуф, – ответил я, – но все же у меня еще теплится надежда…

– Нет, господин, – грустно произнес он, – нет надежды, от ассасинов не возвращаются, поверьте сыну Востока…

Я верил ему. И знал, что он говорит правду. Мы прождали их очень долго, и если они не вернулись за это время, то уже никогда не вернутся. Поэтому мы отправились обратно в Керак.

Вот и вся история, Мария…

***

Все это время она молча слушала, не проронив ни слова. Ее глаза были полны печали. Но она не хотела плакать.

– Что же случилось тогда в катакомбах? – спросила Мария спустя несколько минут.