Мечтатели

— Да, клевету всегда рассматривают через увеличительное стекло, — поддержал Петра инженер. — Кто знает, что наговорили о вас пастору, а он поверил этому. Отчего, однако, никто не пойдет и не выяснит с ним лично это недоразумение? Ведь пастор может и одобрить ваши слова и действия. Я не вижу и не нахожу у вас никакого лжеучения.

Петр передал это предложение Степану. Степан долго не соглашался с этим, но переговорив с остальными участниками собрания, уступил общему мнению.

Петр обрадовался этому решению, потому что возвратившаяся из церкви Крачинская рассказала, что пастор проповедовал сегодня против них. Он, по ее словам, прямо бушевал и, ударив по кафедре кулаком, сказал: „Народ Божий, не давай вводить себя в заблуждение!" Долго они беседовали еще на эту тему, но Крачинская не во всем соглашалась с „новой верой" Петра.

Их гость был в это время у Блашко. Он обещал показать мельнику, как следует перестроить мельницу, чтобы вода лучше падала на колесо. Затем они пошли вместе с Хратским на луг, где некогда стоял спорный межевой камень. Оба соседа просили дать им совет, как уберечь луг от весеннего разлива. Хратский был хорошим хозяином; если он видел и слышал что-либо новое, то охотно вводил его у себя. Блашко, напротив, во всем придерживался старины. Простому человеку не удалось бы заставить его решиться ввести в своем хозяйстве что-либо новое, но инженеру он верил.

Петр в это время с нетерпением ожидал возвращения гостя. Мать только что сообщила ему, что их гость намеревается остаться у них еще на несколько дней. Это известие очень обрадовало Петра, но ему хотелось узнать от него самого, правда ли это.

Степан после собрания пошел в Боровск. Там в лесу на летнее время поселился аптекарь Каримский со своим больным сыном Николаем. Бабушка Степана поступила к ним в услужение, ее и пошел навестить Степан. Кроме того, у него для молодого Каримского было письмо от господина Урсини. Урсини надеялся, что этим Степану предоставится случай поговорить с больным и сказать несколько утешительных слов. В своем письме Степану Урсини кратко описал случай, произошедший с Каримским и его сыном. Несколько лет тому назад аптекарь Каримский развелся с женой. Последняя, вскоре после этого, вышла замуж за барона Рейнера. Когда баронесса узнала, что ее сын от первого брака тяжело заболел в П., она поспешила туда, чтобы — если не повидаться с ним — то, по крайней мере, узнать на месте подробности о его болезни.

Обстоятельства сложились так, что провизор Урсини познакомился с бывшей женой аптекаря, и благодаря ему матери удалось повидать сына до его отъезда в Боровск. Но тут она сама внезапно заболела и теперь больная лежала в квартире бывшей служанки своей матери.

Урсини нашел нужным уведомить молодого Каримского о болезни матери, а также и о том, что, по всей вероятности, барон Рейнер приедет на днях за больной женой. Сам барон, нежно любивший свою жену, ничего не знал о ее путешествии в П. на свидание к больному сыну. Оставив ее на короткое время на водах, где она лечилась, барон отлучился на несколько дней по своим делам. Когда баронесса заболела, никто из служащих барона не мог известить барина о болезни жены, так как не знали, куда он уехал.

14. НЕОЖИДАННОЕ ОТКРЫТИЕ

После долгих обсуждений Блашко и Хратский решили принять советы инженера. Теперь все трое довольные возвращались домой. Перед домом Хратский с благодарной почтительностью простился с инженером. Остаток пути Блашко с инженером шли вдвоем.

— Я бы хотел задать вам один вопрос, — обратился инженер к своему попутчику.

— Спрашивайте, пожалуйста, о чем угодно, барин. — ответил удивленный мельник.

— Петр мне говорил, что он хотел бы просить у вас руки вашей дочери, но он не решается. Он боится вашего отказа, потому что беден и неизвестного происхождения. Скажите, какой бы ответ вы дали ему?

Блашко нахмурился. Он не хотел допускать и мысли о возможности замужества дочери. Ему самому нужна была Марьюшка для хозяйства. Охотнее он бы выдал ее за Мишко, так как это внесло бы небольшие перемены в его семью.

Инженер заметил, как омрачилось лицо Блашко, и при виде этого он сам побледнел.

— Значит, Петр не ошибся? Вы не отдадите ее за него замуж? Но почему? — глядя на Блашко. спросил инженер.

— Скажите, пожалуйста, к чему Марьюшке выходить замуж? Да, правду сказать, я ее воспитывал не для Петра. Против него я лично ничего не имею, он за зиму очень исправился. Но в Дубравке есть и много других девушек, кроме Марьюшки. Да и хозяйство его не такое уж и большое, чтобы ему нужна была помощь жены, — с многозначительной улыбкой прибавил Блашко.

— Итак, главное препятствие — его бедность? — перебил его инженер.

— Отчасти, пожалуй, и бедность, — ответил мельник. — Пока я жив, я ничего не могу выделить дочери, а как они будут начинать с пустыми руками? Марьюшка работать поденщицей не привыкла, а в наши дни одним ткацким делом не проживешь.

— Но если бы вы знали, что у Петра есть сбережения, отказали бы вы ему в этом случае?