Мёд и немного полыни

Попросила день на раздумья. Больше семи лет прошло с той зимы, как пришла прощальная посылка от Кожабая. Сможет ли она впустить в жизнь нового человека, сумеет ли заботиться о ком-то ещё? Первого мужа выбирать не довелось. Второго полюбила всей душой и потеряла. Может, судьбой предначертано быть одной? А ведь так хочется быть счастливой…

В колхозе Кужура уважали. Сам трудился гуртоправом на совесть и подчиненным спуску не давал. К Акбалжан относился ровно, без лишней строгости, но и без нежных взглядов и тёплых слов. Она чувствовала, что с ним будет надёжно, спокойно. Но как его примут дети, станет ли он для них заботливым отцом, как Кожабай? А если своих захочет?

Кужур родился в день, когда его дед Аманжол вернулся из Мекки. Паломники уходили в хадж в белых одеждах и долгие месяцы шли по холмам и пустыням. Многие гибли в пути от болезней, голода, жажды или от рук разбойников. А дед пришёл как раз к появлению на свет внука. Нарёк младенца Кажимухамбетом. Как и многим, мальчику дали краткое прозвище – Кужур. Иногда называли Мергеном (стрелком) – за меткость. Мог сразить лису издалека. В свои сорок ни разу не был женат. Наверное, не до того было. Только когда война и разруха отступили, решил завести семью.

Мать Кужура Разия не скрывала своего возмущения выбором сына:

– Сколько молодых ходит, бездетных, а ты эту выбрал! Чужих детей будешь растить? Ещё неизвестно, родит ли она тебе!

Кужур молча вышел из дома. Зашёл к Акбалжан узнать ответ.

– Хорошо, – не стала тянуть она. – Я согласна.

Глава 19 Разия, мать Кужура

– Эх, не везёт вам со снохами! – отхлёбывая чай, качала головой соседка Зубайда. – Одна детей бросила, вторая своих привела! Ни к чему хорошему это не приведёт.

У Зубайды были такие круглые щеки, что казалось, она, как хомяк, прячет в них талкан. У её худощавой собеседницы лицо было аккуратным, маленьким. Обе сидели на нарах. Зубайда подогнула ноги под себя, Разия поставила под ступни маленькую скамеечку.

– Пусть змея снесёт у тебя за щеками яйца![31] – поморщилась Разия и ушла в свои мысли.

Её отдали в семью будущего мужа девятилетней девочкой. Пока не подросла, спала рядом со свекровью. Повзрослев, стала полноправной женой и келiн[32]. Родила семерых детей, четверо умерли в младенчестве. Остались два сына и дочь.

Муж Разии Жумабай мастерски шил обувь. Со всей округи к нему приезжали заказывать мягкие сапожки мәci, или ичиги, как называли их местные татары. Разия с сыновьями работала в колхозе.

В 1944 году в семье младшего брата Жумабая родился третий ребёнок. Кормить его было нечем – у матери от недоедания пропало молоко. Разия, чтобы младенец не умер с голоду, начала таскать для него молоко с колхозной дойки. Попалась она, когда прятала под толстой фуфайкой пол-литровую бутылку. Односельчанин тут же написал донос, и расхитительницу колхозного имущества, как назвали её в суде, отправили в каменоломни под Медногорском. Младшей дочери Камиле тогда исполнилось шестнадцать.

Еле выжила Разия. Было ей за уже пятьдесят, а приходилось таскать тяжёлые камни. Русского языка толком не знала, в Каратале обходилась казахским. А тут не понимала, что от неё требуют. За это били нещадно. Спасла сокамерница-татарка. Она показывала, что делать, Разия повторяла. Домой вернулась после войны.

Самый шустрый из детей, Билял, женился, стал отцом. Да жена Биляла, как родила вторую дочь, загуляла с молодым конюхом и сбежала, оставив детей.

Младшую Разия поила коровьим молоком. Ту всё время рвало. Ручки и ножки ослабли, перестали двигаться. Старшей девочке было два годика. Днём и ночью она плакала и звала маму. Родные по очереди носили её на руках, пытались успокоить. Но, видать, не судьба. Внучек схоронили одну за другой.

Жумабай и Разия уговорили дочь с зятем отдать им на воспитание старшую девочку Злиху. В доме снова забегали маленькие ножки и зазвенел смех. Дед баловал внучку, носил на спине. В семьдесят с лишним был крепок, так же шил сапоги. Мог бы пожить ещё, однако не довелось. Уколол шилом палец, началось заражение крови. Сгорел за несколько дней.

Пару месяцев назад Билял привёз в дом из другого посёлка новую жену – степенную пышнотелую Какат. А теперь и Акбалжан стала частью их семьи.

– Молодую сноху, конечно, проще воспитывать, как когда-то меня свекровь вырастила, – вернулась к разговору Разия. – А Акбалжан, что тому волу, «направо-налево» не скажешь[33].

Соседка усмехнулась.

Глава 20 Сын родился!

Пятую беременность Акбалжан ходила тяжело. Ноги отекали так, что не влезали в старые валенки. Муж отдал ей свои, с широкими голенищами.

– Да что ты вёдра-то полные таскаешь, – ругалась подруга Саша. – Пожалей ребёночка, хватит уже надрываться, рожать скоро!

– Вот и отдохну, – отвечала Акбалжан.

– Не молодая уже, – ворчала свекровь. – Хоть бы выносила мне нормального внука. И тошнит её, и тошнит! Ну ладно в начале, а то уже который месяц как поест, так бежит кур кормить.