Медальон судьбы (СИ)

Мимо них проплывали деревья, стволы которых облеплял зеленовато-бурый мох, со скрюченных ветвей свисали клочья оборванной паутины. Кстати сказать, пауки с тех самых пор их больше не беспокоили. С пауков мысли девушки перекинулись на воспоминание о том случае, когда она во время охоты отбилась от эльфов и пустилась за белоснежной ланью. Поразмыслив, Лина решила поведать Гендальфу об этом. Пусть он развеет её сомнения, даже если он посмеётся над ней и скажет, что всё это − плод её воображения. Однако Гендальф, к её приятному удивлению, выслушав рассказ, вовсе не счёл его странным, наоборот, со всей серьёзностью пустился в объяснения о некой доброй магии, которая, несмотря ни на что, ещё хранила древний лес.

***

Хотя Лина вовсе не стремилась вновь встречаться с гномами, она всё же была рада, когда они с Гендальфом достигли наконец конечного пункта своего путешествия. Путешествия хороши в тёплую солнечную погоду, когда едешь среди живописной местности в хорошей компании, а за тобой тянется обоз с продовольствием и никакая серьёзная опасность не угрожает ежеминутно твоей жизни. И если компания ещё её устраивала − волшебник время от времени развлекал её интересными историями о Средиземье, − то со всем остальным явно возникали проблемы. Ехали налегке, поэтому припасы приходилось экономить, тем более, что в Лихолесье и на следовавших за ним пустошах едой не больно-то разживёшься. К тому же по ночам было холодно и приходилось дежурить по очереди.

Железные Холмы были построены по типу и подобию Эребора, но уступали ему в красоте, размерах и количеству этажей. Правда, путникам всё равно было не до осмотра местных достопримечательностей. Они не были особо желанными гостями, но Гендальф, потолковав о чём-то с глазу на глаз с владыкой Железных Холмов, сообщил своей спутнице, что им дозволено здесь остановиться. Наскоро подкрепившись, волшебник сразу же куда-то запропастился, а Лина осталась ждать непонятно чего в маленькой гостиной комнатке.

Объявился он спустя часа два, сразу с порога велев ей следовать за ним. Ничего толком не объясняя, он привёл её в библиотеку. Там он взял со стола уже раскрытую толстую книгу, довольно старую на вид, и, выждав, пока мимо проходивший гном отойдёт подальше, протянул её девушке.

− Это памятная книга гномов, − сказал он с таким видом, будто это должно было всё объяснить.

Лина с некоторым недоумением приняла книгу из его рук и опустила глаза. Практически все листы были сплошь исписаны, причём несхожесть почерков наводила на мысль, что книга эта принадлежала по меньшей мере нескольким гномам. Местами виднелись записи и на кхуздуле. Пожав плечами, Лина начала читать там, где ей показал Гендальф, еле слышно шевеля губами.

“Она покинула меня. Моя супруга, женщина из человеческого рода − она вернулась в свои неведомые края, так же внезапно, как появилась здесь. Я знал, что виной тому золотой медальон со скрытыми в нём стрелками часов, с которым она не расставалась…”

Лина оторвалась от чтения, озадаченно посмотрев на волшебника. Гендальф выразительно приподнял брови и опустил взгляд на книгу. Лина последовала его примеру, продолжив читать, теперь уже с гораздо большим интересом.

“Я верю, что однажды она вернётся ко мне. А вместе с нею − и моя единственная дочь, которая тоже исчезла в тот день. Она моя наследница, ведь тот, в ком течёт хоть капля гномьей крови, навсегда принадлежит к народу кхазад. Лишь она сумеет открыть запечатанную мной каменную дверь в глубинах Железных Холмов, если возникнет такая необходимость. Я помню свою дочь ещё совсем ребёнком, у неё были красивые изумрудные глаза. Звали её Лирен…”

Хорошо, что рядом оказался стул, потому что Лина почувствовала, как у неё мимо воли подгибаются коленки.

− Что всё это значит? − она в упор уставилась на Гендальфа. − Только не говори, что это написано обо мне…

− Долгое время я пытался разгадать загадку твоего необыкновенного появления, понять, почему именно ты здесь. И наконец мне улыбнулась удача, я ухватился за верную нить. Да, ты не первый человек из своего мира, побывавший в Средиземье. Мне не было об этом известно, но, оказывается, твоя мать перемещалась с помощью медальона ещё до тебя.

Лина слушала его с широко раскрытыми глазами.

− Хочешь сказать, что я… полугномка? − от абсурдности такого открытия ей захотелось нервно рассмеяться.

Гендальф кивнул.

Мир только что перевернулся с ног на голову. Мысли путались, но вместе с тем Лина ощутила неожиданное облегчение и даже воодушевление, словно наконец закончились её беспутные скитания во мраке и она вышла на свет.

Смутные подозрения, догадки теперь приобрели ясность и кусочками мозаики стали сползаться в единую картину, хотя многое ещё оставалось неопределённым. Вспомнились вдруг недавние слова Трандуила о том, что она более других людей похожа на гномов. Догадывался ли король эльфов или же знал наверняка? А её сны… Выходит, во сне она видела себя − то, какой могла бы быть её жизни и она сама, если бы она росла в Средиземье. И Торин, конечно же, Торин! Её любовь к нему имела под собой основу.