Меделень

- Девочка моя... ты иди к Дэнуцу, побудь с ним... А я постараюсь уснуть.

Моника вышла на цыпочках. Остановилась перед дверью в комнату Дэнуца. Тихо постучала пальцем.

- Дэнуц, - шепнула она и прислушалась.

- ...

Осторожно нажав на ручку, она приоткрыла дверь.

- Спит!.. Бедный Дэнуц!..

Когда дверь закрылась, Дэнуц открыл глаза, но даже не улыбнулся.

Моника вошла в свою комнату.

В трех комнатах три молчаливых существа пытались проникнуть в тайну жизни...

* * *

Вернувшись от деда Георге с пустым бокалом, Ольгуца влетела в столовую. Профира с набитым ртом вскочила со стула, словно незадачливая школьница, застигнутая учительницей. Аника стояла, опустив глаза и пряча за спиной бисквит, как мальчишка - папиросу.

- Приятного аппетита! Аника, ступай за мной!

Профира ждала, пока они уйдут. Как только дверь за ними закрылась, она ожила, точно статуя в шараде после того, как опустился занавес... Нагнулась, подняла брошенный Аникой бисквит и тут же отправила в рот.

- Послушай, Аника, - сурово спросила Ольгуца, - ты только ела или еще и пила?

- Я даже и не думала есть, барышня, - жалобно отвечала Аника, показывая пустые ладони.

- Хорошо! Тогда поторопись, а то Профира все съест. Подожди не уходи. У меня к тебе дело... Пожалуй, я и Профире поручу сделать кое-что!

После короткого раздумья Ольгуца распахнула дверь столовой:

- Профира!

- Ох! уж и напугали вы меня, барышня!

- Пойди скажи садовнику, чтобы дал тебе кисть винограда: слышишь? И пускай выберет получше.

- А здесь кто уберет?

- Аника тоже умеет есть бисквиты! Ступай за виноградом. Поскорее!

Профира вздохнула и направилась к двери... на ходу вынимая из кармана своего фартука припрятанный бисквит.

- Слушай внимательно, Аника.

- Слушаю, барышня.

- Ступай в турецкую комнату к дяде Пуйу, тихонько постучи в дверь. А если он не ответит, постучи громко... Ну-ка, покажи, как ты это сделаешь!

Аника подошла к двери столовой... и вошла.

- Аника, ты смеешься надо мной?

- Я забыла, барышня!

- Делай, как я тебе велела.

- Хорошо. Я тихо постучу...

Тук-тук, постучала она пальцем.

- ...А если не ответит, постучу громче.

Бух-бух, стукнула она кулаком.

- Так. А если и тогда не ответит, вбежишь в комнату, хлопнешь дверью, ударишь ладонью по губам и громко скажешь: "Ох, грехи мои тяжкие! Я-то думала, вы в столовой!" Поняла? Устрой шум, чтобы разбудить его!

- А вдруг они рассердятся, барышня Ольгуца? - спросила Аника, с трудом удерживаясь от смеха.

- Не твое дело! Ты ему скажешь, что барышня Ольгуца хочет с ним поговорить.

В ожидании Аники Ольгуца расхаживала по столовой, заложив руки за спину и все убыстряя шаг, - казалось, она сочиняет диалог, состоящий из коротких реплик. Иногда она останавливалась, убирала со лба черные кудри и снова принималась ходить взад и вперед.

- Он сказал, чтобы вы пришли.

- Он спал?

- Нет, курил.

- Хорошо. А теперь иди и доедай то, что осталось на столе. Ничего не оставляй Профире!

- Ты рад гостям? - приветливо осведомилась Ольгуца, входя к Герр Директору.

- В полном восторге!

- Как поживаешь, Герр Директор? Я тебе не помешаю?

- Ты! Мой друг-приятель! Как ты можешь мне помешать!.. Каким ветром занесло тебя ко мне?

- Да никаким, Герр Директор! Просто я пришла повидать тебя, поговорить...

Герр Директор приподнялся на локте и вставил в глаз монокль.

- Значит, ты ко мне с визитом?

- Ну да... Какой у тебя красивый халат! Ты элегантный, как какая-нибудь дама.

- Уж таковы холостяки, Ольгуца.

- Почему только холостяки?

- Да потому, что у них нет жен! Но зато есть красивые халаты.

- А у женатых не бывает?

- Им не нужно. У них красивые жены.

- А если некрасивые?

- Тогда они ищут утешения! Впрочем, нет. Они только вздыхают!.. Но что же это я? Садись. Что я могу тебе предложить: сигару?

- Какой ты сегодня веселый, Герр Директор!

- Как обычно.

- Сегодня не так, как обычно.

- Ты права. Сегодня особенный день.

- Для тебя?

- И для Ками-Муры... и вообще для всех. Разве ты не заметила?

- Но тогда почему же плакала мама?

- Откуда ты знаешь, что она плакала?

- Я видела.

- Ну, хорошо! Она плакала... потому что она мама.

- В таком случае ей пришлось бы плакать каждый день!

- Она плакала от радости, Ольгуца.

- Нет, Герр Директор.

- Я так думаю.

- А я скажу тебе, почему она плакала: потому что уезжает мой брат.

- Милая Ольгуца, мама поняла, что для Дэнуца лучше учиться в Бухаресте, и она сама так решила - как, впрочем, и Дэнуц.

- Но тогда почему она плакала?

- Так уж устроены все дамы, Ольгуца. Стоит им решиться на что-нибудь, и они тут же пускают слезу и тут же утешаются.

- Она пошла наперекор себе, Герр Директор!

- Ну и ну! Все-то ты знаешь!

- Герр Директор, когда ты уезжаешь?

- Завтра, Ольгуца.

- Ты едешь один?

- Да. Дэнуц приедет вместе с Йоргу, через неделю.

- ...Я очень рада, - вздохнула она.

Герр Директор погладил ее по голове.

- Хорошая ты девочка!

- Герр Директор, - спросила Ольгуца, глядя ему прямо в глаза, - ты строгий человек?

- Строгий с кем, Ольгуца?

- Не знаю!.. В Бухаресте, со своими служащими.

- Конечно. Иначе нельзя.

- А что ты делаешь, когда хочешь быть строгим?

- Ну!.. Разговариваю сурово, хмурюсь... а если они меня не слушают, то прогоняю их.