Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

Вступив на эшафот, установленный на главной площади Эдинбурга, и отказавшись от помощи священника, Шатлар принялся читать «Гимн Смерти» Ронсара, который все выслушали с глубоким восхищением и неослабным вниманием, а затем, повернувшись к окнам Марии Стюарт и воскликнув: «Прощай, самая прекрасная и самая жестокая принцесса на свете!», опустил на плаху голову; палач поднял топор и одним ударом обезглавил осужденного.

Мария Стюарт была принуждена к этой жестокости, о которой она горько сожалела, с тем большим основанием, что парламент уже давно побуждал ее снова выйти замуж и, поскольку слух, что она дала на это согласие, распространился, несколько принцев из первейших королевских домов Европы, такие, как эрцгерцог Карл, третий сын германского императора, герцог Анжуйский, брат французского короля, и дон Карлос, наследник испанского престола, вступили в соревнование, добиваясь ее руки. Но в столь серьезных обстоятельствах Мария Стюарт не была свободна в своем выборе и, уступая настояниям брата, решила обратиться за советом к королеве Елизавете, которая, хотя и ненавидя ее в глубине души, не переставала писать ей письма, называя ее в них своей дорогой кузиной, своей доброй и любезной сестрой. Впрочем, на сей раз надежды графа Морея понять было нетрудно. Поскольку власть ускользала от него в тот самый момент, когда у королевы появлялся муж, он рассчитывал, что Елизавета, более всего на свете опасавшаяся увидеть наследника у королевы Шотландии, поможет ему всей полнотой своего могущества провалить, один за другим, различные варианты брачных союзов, какие могут представиться. И граф Морей не ошибся в своих догадках.

X

Елизавета, столь неоспоримо королева во всем прочем, была в том, что касалось ее шотландской сестры, самой слабой и самой завистливой женщиной на свете, и потому ее образ действий в отношении Марии Стюарт всегда носил отпечаток скрытности и жестокости, тем более роковой для ее памяти, что шотландская королева неизменно отвечала ей лишь доверием и добротой. Зависть ее объяснялась тем, что Мария не только равнялась с ней могуществом, но еще и соперничала с ней по части дарований и превосходила ее красотой. Именно это превосходство, постоянно уязвлявшее гордость Елизаветы, сделало ее беспощадной в тот день, когда у нее появилась возможность отомстить за обиду.

Но пока складывалось впечатление, что все в отношениях между двумя королевами шло как нельзя лучше, и потому, когда Джеймс Мелвилл явился к Елизавете с посланием Марии, отдававшей выбор своего будущего супруга в руки своей английской сестры, та, казалось, с радостью приняла на себя покровительство, которое ей поручалось, и, сделав вид, будто перебрала самых достойных в своем окружении, предложила ей Лестера, своего собственного фаворита.

К несчастью, такая партия не была приемлемой: Лестер, годившийся на роль фаворита королевы, имел чересчур низкое происхождение и обладал чересчур заурядными достоинствами, чтобы самому сделаться королем. И потому Мария ответила, что, будучи вдовствующей королевой Франции и королевой Шотландии, она должна желать чего-то получше, чем рука простого лорда. Этот отказ, который Елизавета никоим образом не стала утаивать от своего фаворита, сделал Лестера смертельным врагом Марии Стюарт.

Тем временем королева Шотландии, со своей стороны, обратила взор на юного лорда, обладавшего, как ей показалось, всеми качествами, необходимыми для того, чтобы обеспечить ей счастье как женщине и спокойствие как королеве. Этим молодым человеком, который, будучи сыном племянницы Генриха VIII, к тому же имел права на английскую корону, был Генри Стюарт, лорд Дарили, старший сын графа Леннокса.