Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

Правда, чтобы добиться руки Марии Стюарт, лорд Дарили пошел лучшим из возможных путей: за него ходатайствовал Давид Риччо, секретарь королевы. Давид Риччо, чья жизнь и смерть оказали столь сильное влияние на судьбу Марии Стюарт, был сын бедного музыканта из Турина; когда он был еще совсем ребенком, отец, обремененный большой семьей, обучил его основам своего ремесла, и потому, постигая музыкальное мастерство с самой юности, Давид Риччо достиг в нем высочайшего совершенства. В пятнадцать лет он покинул семью, чтобы тем самым облегчить бремя, лежавшее на отце, и самому попытать счастья, и пешком отправился в Ниццу, где герцог Савойский держал свой двор. Там, проведя перед этим несколько лет в занятиях музыкой, он поступил на службу к графу ди Моретта, который после возвращения Марии Стюарт в Шотландию был назначен послом в Эдинбурге. Давид Риччо был замечен королевой, и она попросила его у посла, придавая ему не большее значение, чем любому другому слуге. Но вскоре она обнаружила у Риччо более разнообразные дарования, нежели те, какие позволяло ему раскрывать его ремесло, и поняла, что, помимо чрезвычайно приятного певческого голоса и поразительного умения играть на скрипке и ребеке, он обладает к тому же тонким и гибким умом, красивым и быстрым почерком и, словно на родном языке, говорит еще на трех языках: французском, испанском и английском. И потому из положения своего слуги она возвела его в должность секретаря, ведавшего дипломатической перепиской с Францией, и эту должность, дававшую ему возможность оказывать большое влияние на королеву, он и занимал, когда лорд Дарили обратился к нему за поддержкой.

Риччо сознавал, что в лице графа Морея имеет могущественного врага, чью власть, надменную и выставляемую напоказ, он, будучи бессильным и скрытным, порой оспаривал благодаря приобретенному им влиянию на королеву. Так что король, вступлению которого на престол он посодействовал бы, должен был, по всей вероятности, прийти ему на помощь в борьбе с этим врагом и сделать его положение более устойчивым, поскольку у него появилась бы тогда поддержка с двух сторон. К тому же ему казалось, что лорд Дарили, в силу своего происхождения и своего возраста, вполне годился в мужья королеве Марии Стюарт, ибо, англичанин по происхождению и протестант по вере, он должен был нравиться и королеве Елизавете, и шотландскому парламенту: королеве как подданный, парламенту как единоверец.

Однако Дарили предстал перед Марией Стюарт с рекомендацией куда более действенной в глазах женщины, нежели та, что исходила бы от любых секретарей на свете: ею служили красота и элегантность юного лорда, способные сделать его заметной фигурой даже при французском дворе, который, как считалось, задавал тон всем европейским дворам. И потому, как только королева увидела Дарили, ему тут же была обеспечена полная победа над всеми его соперниками. Так что Риччо не составило никакого труда склонить Марию Стюарт к этому браку; все препятствия, какие могли бы помешать ему, были устранены с равным рвением со стороны секретаря и со стороны королевы; в итоге, с одобрения почти всех простых шотландцев и большей части дворянства, бракосочетание между Марией Стюарт и лордом Дарили было отпраздновано в Эдинбурге 29 июля 1565 года, то есть через четыре года после возвращения королевы в Шотландию.

Для Елизаветы эти события стали новой возможностью проявить свою антиматримониальную политику в отношении Марии Стюарт. Едва ей стало известно, что вопрос об этом брачном союзе решен, она адресовала гневные упреки графу Ленноксу и его сыну, приказав им незамедлительно вернуться в Англию. Однако письмо ее пришло всего за два дня до торжественной церемонии, так что те, кому оно было адресовано, не стали подчиняться приказу и предоставили делам идти своим ходом. В итоге вместо ответа Елизавета получила известие о праздновании бракосочетания. Узнав эту новость, она впала в такой неистовый гнев, что приказала взять под стражу графиню Леннокс, единственного члена их семьи, оставшегося в Англии, и препроводить ее в Лондонский Тауэр. Но, поскольку бессмысленная месть никоим образом не могла утолить ее ненависть, она на этом не остановилась и начала подталкивать недовольную шотландскую знать к мятежу. Во главе этих недовольных стоял граф Морей, которого, как мы уже говорили, замужество королевы лишало всей его власти.

Елизавете не составило никакого труда добиться успеха в задуманном: ничто не вспыхивает быстрее, чем обманутые чаяния и униженная гордыня. Так что недовольные лорды, подстрекаемые как раз тем, кого королева Англии послала к Марии поздравить ее с возвращением в Шотландию, образовали союз с целью захватить Марию и Дарили, ее бросить в государственную тюрьму, а его убить. Вскоре из писем, отправленных английским посланником Рэндольфом министру Сесилу, Елизавете стало известно, что дела ее налаживаются; вот отрывки из этих писем, одно из которых датировано 3 июня 1565 года, а другое 2 июля: