Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

Ну а те дожидались лишь предлога и поспешно ухватились за тот, что им представился. Мортон, которому передали письмо, в то же утро созвал остальных вельмож на чрезвычайный совет, и они сообща решили, что королеву следует отправить пленницей в замок Лохливен, расположенный посреди озера и острова с тем же названием: это пристанище казалось им особо надежным как вследствие своего местоположения, так и вследствие того, кто был владетелем замка, которому доверялось охранять королеву. А владетелем этим был Уильям Дуглас, старший сын лорда Дугласа из Лохливена и бывшей любовницы короля Якова V, приходившийся, таким образом, единоутробным братом регенту.

На другой день, в одиннадцать часов утра, королеве было велено приготовиться к отъезду, причем ей не сказали, куда ее повезут, и разрешили взять с собой в качестве сопровождающей одну лишь Мэри Сетон; правда, она, из всех четырех Марий более всего любимая королевой, была дочерью лорда Сетона, одного из самых преданных ее сторонников. Мария Стюарт слишком настрадалась в Эдинбурге, чтобы любая другая резиденцией, какой бы та ни была, не казалась ей предпочтительнее. Королева лишь попросила лорда Линдсея, от имени мятежных лордов уведомившего ее о предстоящем отъезде, устроить так, чтобы она уехала в закрытых дорожных носилках. Лорд Линдсей ответил, что шотландские вельможи предвосхитили ее желание и экипаж такого рода ждет ее у дверей. Час спустя Мария Стюарт покинула Эдинбург и никогда более в него не возвращалась.

Вечером того же дня, 16 июня 1567 года, ворота замка Лохливен закрылись за ней, и лишь тогда Мария Стюарт осознала, что находится в тюрьме.

XVI

Замок Лохливен находился, как мы уже сказали, на острове посреди одноименного озера, между Эдинбургским заливом и заливом Ферт-оф-Тей. Это было массивное здание XIII века, с двумя угловыми башнями по бокам и с большим двором вокруг. У его южного фасада, обнесенный продолжением крепостной стены и засаженный темно-зелеными деревьями, раскинулся небольшой парк, который среди хмурого тумана, собиравшегося по утрам и вечерам над поверхностью озера, казался, как и сам замок, вытесанным из гранита. Впрочем, когда этот туман поднимался, словно театральный занавес, прямо из окон Марии Стюарт открывались две дивной красоты панорамы, совершенно не похожие друг на друга: одна, к западу, представляла собой обширную и плодородную равнину Кинросс, над которой господствует небольшой городок с тем же названием; другая, к югу, была зубчатой грядой Бен-Ломонд, которая, сменяя горы на холмы и делаясь все ниже, сходит на нет прямо на берегах озера.

По прибытии королевы в Лохливен ей нанесли визит хозяева замка, ее тюремщики. Во-первых, это была леди Маргарет Дуглас, бывшая любовница Якова V, которая, едва не выйдя замуж за короля, таила против Марии де Гиз, его жены, все годы, пока та была жива, смертельную ненависть, после ее смерти естественным образом перенесенную на Марию Стюарт, ее дочь. Лет в сорок она приобщилась к реформированной вере и, поскольку первая половина ее жизни была для нее источником угрызений совести, дала обратный ход на второй; своим преувеличенным пуританством леди Лохливен надеялась заставить других забыть то, чего не могла забыть сама.

Вместе со старой леди, осуществлявшей если и не физическую власть над замком, то, по крайней мере, духовное руководство над ним, явился ее старший сын Уильям Дуглас, сын лорда Дугласа из Лохливена, управитель крепости, душой и телом преданный графу Морею, ибо от него он получал всю свою власть и лишь благодаря ему мог что-то значить. Это был человек лет двадцати восьми, истинный Дуглас благодаря своим рыжим волосам, голубым глазам и широкому медно-красному лицу, а главное, благодаря своему высокомерному и жесткому характеру; впрочем, несгибаемый в своей ненависти, как и в своей любви, он был неспособен на подлый или постыдный поступок ради того, чтобы удовлетворить эти чувства.

И, наконец, третьим посетителем был подросток лет двенадцати, оставшийся сиротой и барственно взятый на воспитание своими родственниками, но не из дружеских чувств к нему, а для того, чтобы никто не мог сказать, что какой-то Дуглас пребывает в нищете. За те три года, что он находился в замке, ничто не указывало ему на то место, какое он в нем занимал, мыкаясь между суровостью Уильяма Дугласа, равнодушием его матери и почтительностью слуг, ибо, в конечном счете, даже будучи сиротой и бедняком, он все равно был Дугласом, и, движимые собственной спесью, остальные члены семьи не могли допустить, чтобы хоть один из их слуг даже на мгновение забывал об уважении, какое он был обязан проявлять к этому имени. В итоге мальчик рос в полной свободе, целыми днями охотясь в горах, занимаясь рыбной ловлей или выковывая в оружейной мастерской наконечники для стрел и острия копий.