Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

Отступать было некуда: ходатайствуя перед королевой, тайный совет настоял на привлечении Ботвелла к суду, но при этом, назначив смехотворную отсрочку, поскольку, в силу шотландских законов, при рассмотрении уголовных дел стороны должны были быть уведомлены за сорок дней до начала разбирательства, 28 марта решил, что обвиняемый предстанет перед судьями 12 апреля. Таким образом, графу Ленноксу было предоставлено четырнадцать дней на то, чтобы собрать убийственные улики против самого могущественного в Шотландии человека.

В назначенный день, сопровождаемый четырьмя тысячами своих сторонников и охраняемый двумя сотнями вооруженных солдат, которые по его приказу заняли все входы в здание суда, Ботвелл предстал перед судьями. Граф Леннокс заранее понял, что должно произойти в суде, и по этой причине туда не явился. Так что обвиняемый не обнаружил в суде обвинителя. Соответственно, жалоба на него была отклонена. Однако в тот момент, когда судьи вынесли оправдательный приговор, в толпе раздался чей-то голос, от имени графа Леннокса выразивший несогласие с этим решением. То был голос одного из графских ленников, посланного с этой целью в Эдинбург. Представ перед судом, он смело повторил свои возражения и, совершив этот самоотверженный поступок, вернулся в Глазго, чтобы дать своему господину отчет об исполнении поручения, причем, вопреки всякой вероятности, с ним не случилось ни малейшей неприятности.

Оправданный в убийстве короля, Ботвелл думал теперь лишь о том, чтобы занять его место. Его близость с Марией заранее обеспечивала ему согласие королевы, но ему еще оставалось добиться согласия дворянства. Ботвелл пригласил на пышный пир, устроенный им в одной из таверн Эдинбурга, важнейших шотландских вельмож, и там, к концу обеда, прямо на пиршественном столе, среди пустых бутылок и недопитых стаканов, был при всеобщем одобрении подписан акт, где Ботвелл объявлялся невиновным в убийстве короля и говорилось, что единственная возможность уберечь Шотландию от новых смут и новых бед состоит в том, чтобы Мария взяла его в супруги.

Став обладателем этого драгоценного документа, Ботвелл поспешил употребить его в соответствии со своим характером. Узнав однажды вечером, что на другой день Марии Стюарт предстоит возвращаться из Стерлинга в Эдинбург, он во главе тысячи конников устроил засаду у Крамондского моста и, когда королева появилась в сопровождении лишь двух десятков особ, составлявших ее свиту, двинулся навстречу ей, велел арестовать и разоружить Хантли, Летингтона и Мелвилла, а затем, взяв под уздцы лошадь королевы, заставил ее повернуть обратно, причем Мария не пыталась ни защищаться, ни даже жаловаться, и препроводил ее в замок Данбар, находившийся под его управлением. Они оставались там десять дней, а на одиннадцатый вместе вернулись в Эдинбург. Ботвелл снова вел под уздцы лошадь Марии, но, на сей раз, со всей почтительностью, полагающейся женщине и королеве. Мария, со своей стороны, явно даровала ему полное прощение за совершенное над ней насилие и, опасаясь, не осталось ли в этом отношении каких-нибудь сомнений, 12 мая 1567 года объявила, что она не только не имеет никаких поводов жаловаться на Ботвелла, но и, в вознаграждение за услуги, оказанные им государству, рассчитывает немедленно возвысить его, одарив новыми почестями. И в самом деле, уже на другой день она пожаловала ему титул герцога Оркнейского, а еще через два дня вышла за него замуж, причем никто, настолько все видели ее ослепленность, не осмелился возражать против этого замужества, если не считать лорда Херриса и Джеймса Мелвилла, в награду за свою преданность впавших в немилость и навлекших на себя ненависть Ботвелла, ненависть, последствия которой они несомненно испытали бы на себе, если бы события, неожиданно приняв серьезный оборот, не вынудили Ботвелла думать о своей собственной безопасности, а не мстить другим.

Враги Марии, делая вид, что служат ее делу, завели ее туда, куда хотели. Втайне все подозревали, что она замешана в убийстве мужа. Побыв вдовой всего три месяца, она вышла замуж за его убийцу и оказалась — она, королева! — четвертой женой человека, который, перед тем как стать ее супругом, одну за другой бросил двух первых жен, имевших низкое происхождение, и развелся с третьей, дочерью графа Хантли, того самого, что погиб во время мятежа, растоптанный копытами лошадей. Вслед за Ботвеллом потеряла уважение и она сама, и эта потеря уважения в сочетании с ненавистью, которую испытывало к ней протестантское духовенство, лишило ее всякой опоры среди большей части народа. И вот этот момент Мортон и Мейтланд, вечные приспешники Морея, на протяжении целого года с присущей им ловкостью делавшие вид, что они стоят вне всяких партий и всяких козней, и выбрали для того, чтобы взбунтоваться.