Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

Между тем королева, запертая в замке Лохливен и не имевшая иных развлечений, кроме тюремных прогулок в тесном саду, о котором мы упоминали, проводила целые дни, сидя либо у окна своей спальни, обращенного в сторону горной гряды Бен-Ломонд, либо у окна своей гостиной, обращенного в сторону городка Кинросс. Виду из окна гостиной она отдавала предпочтение, поскольку берега озера в этой стороне были многолюдней и, следственно, зрелищней. Что же касается хозяев замка, то их она видела лишь изредка: Уильяма Дугласа — в час трапезы, когда, дабы внушить королеве спокойствие, он становился ее стольником и на глазах у нее и прежде нее отведывал все блюда и все вина, какие ей подавали; леди Лохливен — когда та медленным шагом пересекала двор, чтобы войти в сад, который Мария вскоре после этого покидала, устав от того, что у нее нет возможности прогуливаться там по своей воле, хотя и у калитки, выходившей во двор, и у калитки, выходившей к озеру, стояли часовые; и, наконец, малыша Дугласа — когда он ловил рыбу в озере или охотился на берегу. К счастью, компанию королеве составляла Мэри Сетон, ее верная подруга, и они скрашивали друг другу тюремное заключение.

Заключение это длилось уже около недели, как вдруг однажды утром Мария Стюарт услышала звук охотничьего рога, раздавшийся с того берега, где дорога из Эдинбурга подходила к озеру. Королева тотчас же бросилась к окну гостиной и увидела довольно многочисленный отряд всадников, устроивших привал в ожидании лодки, которую четыре мощных гребца изо всех сил заставляли рассекать воду, чтобы предоставить им средство для переправы. Однако, хотя отряд этот состоял не менее чем из десяти или двенадцати человек, лишь трое из них сели в лодку и направились к замку. Мария, для которой, в ее положении, все было событием, наблюдала за тем, как незнакомцы переправляются, с любопытством, сменившимся вскоре страхом, ибо, по мере того как они приближалась, ей все больше верилось, что она различает среди них лорда Линдсея, своего смертельного врага. И в самом деле, вскоре у нее не осталось никаких сомнений: это был именно он, такой, каким она видела его всегда, будь то при дворе или на поле боя, то есть в стальном шлеме без забрала, с ниспадавшей на грудь черной бородой, край которой уже начал серебриться, в полукафтане из буйволовой кожи, некогда подбитом шелком и расшитом, но от соприкосновения с доспехами, которые он не снимал ни ночью на биваке, ни в дни сражений, так сильно истрепавшемся, что было почти невозможно распознать его первоначальный цвет; более того, за спиной у него висел один из тех огромных мечей, какими можно было орудовать лишь двумя руками и какие, будучи соразмерными с силой великана, начали все более выходить из употребления, по мере того как скудел и мельчал род людской.

Одним из спутников лорда Линдсея был человек примерно того же возраста, что и он, однако его мирный облик составлял странную противоположность с воинственным видом старого барона. И в самом деле, этим человеком с бледным, незлобивым лицом и до времени поседевшими волосами, одетым в черное платье, а на боку носившим чрезвычайно легкий и хрупкий меч, который скорее свидетельствовал о высоком положении его владельца, нежели служил орудием нападения или защиты, был сэр Роберт Мелвилл, брат Эндрю Мелвилла, дворецкого королевы, и Джеймса Мелвилла, ее посла. Хотя, судя по его портрету, который мы только что изобразили, королеве не приходилось ожидать от него большой помощи, его вид, тем не менее, несколько успокоил ее, ибо она знала, что найдет в нем если и не силу, то, по крайней мере, сочувствие.

Что же касается второго спутника лорда Линдсея, то Мария тщетно пыталась распознать его, ибо, войдя в лодку, он сел на ее носу и, следовательно, спиной к королеве; так что, несмотря на все ее усилия догадаться, кто это мог быть, она не могла понять, враг едет к ней или друг. Хотя и не зная причины, которая привела их в замок, но понимая, что дело у них к ней, королева велела Мэри Сетон спуститься вниз и посмотреть, нельзя ли что-нибудь разузнать о цели этого визита, а сама тем временем стала приводить себя в порядок, чтобы принять посетителей.

Через несколько минут Мэри Сетон вернулась. Королева не ошиблась: Линдсей и Мелвилл прибыли с письмом от Морея. Что же касается третьего посланника, которого королеве не удалось распознать, то это был лорд Рутвен, сын того, кто убил Риччо. Услышав это имя, Мария Стюарт страшно побледнела, а поскольку в это мгновение на лестнице раздались шаги и королева не хотела, чтобы ее застигли в подобном смятении, она приказала Мэри Сетон запереть входную дверь на засов, чтобы иметь время прийти в себя. Мэри Сетон тотчас же повиновалась, так что Линдсей, попытавшись поднять щеколду и обнаружив, что дверь заперта, принялся изо всех сил в нее колотить.

— Кто это так дерзко стучит в дверь ее величества королевы Шотландии? — спросила Мэри Сетон.