Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

— Я, лорд Линдсей, — грубым и грохочущим голосом ответил ей барон, в то время как дверь, сотрясаемая все сильнее, грозила сорваться с петельных крюков.

— Если вы и в самом деле лорд Линдсей, — промолвила Мэри Сетон, — то есть благородный вельможа и верный рыцарь, вы, прежде чем войти в покои вашей государыни, подождете ее позволения.

— Подожду?! — воскликнул лорд Линдсей. — Подожду? Лорд Линдсей не стал бы ждать, даже приди он по собственному делу, и тем более не будет ждать, когда явился как посланец регента и с приказом тайного совета! Откройте, или, клянусь, я вышибу дверь!

— Милорд, — умоляющим голосом прошептал Мелвилл, — наберитесь терпения: лорд Рутвен еще не приготовился к визиту, а без него мы ничего не сумеем сделать.

— А если ему угодно будет еще целый час заниматься своим туалетом, — вскипел Линдсей, — мне что, прикажете целый час торчать на лестнице? Ну уж нет, сэр Мелвилл! Пусть даже мне придется подложить петарду под эту дверь, или ее откроют, или я вышибу ее!

— Кто бы вы ни были, — произнес Мелвилл, обращаясь к Мэри Сетон, — ступайте к королеве и скажите ей, что ее слуга, Роберт Мелвилл, умоляет ее незамедлительно открыть дверь!

— Королева даст мне приказ, когда сочтет своевременным сделать это, — ответила Мэри Сетон. — А до тех пор мое место здесь, и я остаюсь!

Она не успела договорить эти слова, как под новым ударом Линдсея дверь покачнулась так сильно, что еще одного подобного удара ей явно было не вынести, но внезапно послышался голос королевы, велевшей Мэри Сетон открыть. Та повиновалась.

Линдсей ворвался в покои так стремительно, что, толкнув дверь, отбросил девушку к стене и слегка поранил ей голову, а затем, не обращая на нее внимания, прошел на середину второй комнаты. Оглядевшись по сторонам и видя, что в комнате никого нет, он воскликнул:

— Вот как! Стало быть, леди Мария никого не принимает и как перед дверью, так и за дверью заставляет ждать, словно назойливых просителей, благородных лордов, явившихся к ней с визитом?! Пусть остережется, ибо, если она забыла, где находится, мы, черт побери, ей это напомним!

В эту минуту дверь спальни отворилась и появилась королева.

Никогда еще, возможно, Мария Стюарт не была так ослепительно красива и исполнена такого спокойного величия, даже в те времена, когда с верхней ступени своего трона приветствовала послов Франции, Испании и Англии; так что лорд Линдсей, хотя он и был, вероятно, самым грубым, равно как и самым храбрым из вельмож своего времени, не смог выдержать ее взгляда и склонился перед ней в поклоне.

— Боюсь, милорд, что заставила вас ждать какое-то время, — промолвила она. — Но, даже будучи узницей, не перестаешь быть женщиной. И хотя это правило вежливости, без которого мужчины легко обходятся, я надеюсь, вы простите мне, что я уделила несколько минут своему туалету перед тем как принять визит тем более драгоценный для меня, что я его не ожидала.

Линдсей, несколько смущенно поглядывая на свою ржавую кирасу и грязную одежду, хотел было пробормотать что-то по поводу быстрой поездки и срочной миссии, но королева, обратившись к его спутнику, произнесла:

— Здравствуйте, Мелвилл! Благодарю вас, что вы верны мне в моей тюрьме так же, как и в моем дворце. Но, если вы продолжите в том же духе, я советую вам сменить одежду дипломата на доспехи солдата. Сделать это вам будет нетрудно, ибо настали времена, когда солдаты становятся дипломатами. Но, — продолжала она голосом столь же спокойным, как если бы не совершала в этот момент страшное насилие над собой, — вы ведь прибыли не одни, господа: мне показалось, будто в лодке с вами был кто-то третий.

— Вы не ошиблись, сударыня, — ответил Линдсей. — И я надеюсь, что это его шаги сейчас слышны и что он не заставит нас ждать долее по какой-нибудь причине, столь же пустячной, как и та, что его задержала.

Королева повернулась к двери, сохраняя на лице полнейшее спокойствие, хотя было легко заметить, что она побледнела, да ей и самой показалось на мгновение, будто она вот-вот упадет, так ослабли у нее ноги. Линдсей не ошибся: через минуту появился лорд Рутвен, держа в руке несколько листов бумаги.

Это был человек лет тридцати двух, с бесстрастным лицом, с повадками воина и одновременно с невозмутимостью государственного мужа. На нем был расшитый замшевый полукафтан, похожий на изящное полувоенное платье. Внешне он чрезвычайно походил на отца. Мария Стюарт ощутила, как при виде лорда Рутвена все ее тело охватила дрожь, ибо ей не удавалось удержать себя от мысли, что, оставляя в стороне Мелвилла, она находится перед лицом людей, привыкших добиваться своей цели всеми средствами, какие давала им в руки сила.

XVIII

— Ну входите же, милорд! — воскликнул Линдсей, в то время как Рутвен поклонился Марии Стюарт, а Мелвилл приказал двум слугам придвинуть к столу кресло. — Входите! Как видите, мы ждем только вас.