Мединститут

Следом из предоперационной появился Ломоносов – в маске, бахилах, с руками, блестящими от антисептика. Золотые очки его задорно поблёскивали. Он подошёл к своему столу, взял у медсестры салфетку и начал вытирать пальцы. Что-то сказал вполголоса. Наверное, смешное, потому что и Булгаков, и сестра, и анестезиолог с анестезисткой дружно расхохотались и моментально сконфузились – в операционной никогда не шумят. Что ж, хорошо смеётся тот…

Одев перчатки и халат, хирург в одиночку приступил к накрытию операционного поля, балагуря с сестричкой. Спокойствие его нервировало Самарцева. Чёрт, ну не пойдёт же он один на желудок…

– А теперь начнём. Как известно, стандартных точек для введения лапароскопа в брюшную полость существует пять. Это – гипо и мезогастральные парные и субумбиликальная срединная непарная, там, где обычно делается пункция асцитического выпота. Наметим их зелёнкой…

Ага, вот и ассистент! Ну-ка, ну-ка… Из предоперационной появилась чья-то ужасно знакомая фигура – знакомая, несмотря на чересчур просторную форму – с растопыренными руками. Шапочка надвинута низко, маска пошита с запасом, лица совсем не разглядеть, только глаза… Ах ты, вот оно что… Аркадием Марковичем внезапно овладел приступ кашля. Пришлось прервать пояснения, отвернуться и терпеливо ждать окончания кашлевых движений. На глаза выступили слёзы. Чёрт, ещё не хватало. Это похоже на измену!  Значит, вот кого она предпочла, на какую лошадку поставила. Ах, надо же было так ошибиться!!

Это новое оскорбление было даже больнее, чем предыдущее.

Но не пойдут же они вдвоём?!

– О, какая представительная аудитория! –  послышался вдруг хорошо знакомый голос. Самарцев, недокашляв, обернулся и увидел вышедшего из предоперационной Тихомирова, облачённого в хирургический костюм, бахилы и маску. Сомкнутые мокрые руки профессор нёс перед собою. – Наши хирурги почти все, и 5-я больница пожаловала? И Александр Петрович здесь? И факультетская хирургия? Конкурирующая фирма, надо же. Приятная, очень приятная неожиданность! Как говорится, все флаги… Здравствуйте, товарищи, – Всеволод Викентьевич остановился, хозяйски оглядев всех собравшихся.

Явление старого зав.кафедрой в операционной было полной неожиданностью. Из-за возрастного артроза суставов пальцев Тихомиров не оперировал уже лет пять. Вначале он ещё захаживал по просьбе некоторых хирургов, сталкивающихся с трудностями, и подсказывал, как лучше завершить вмешательство. Но это происходило всё реже и реже, а последние полтора года профессор ни разу не переступил через порог операционной. К этому привыкли и обходились без него. И вот…

«Что бы это значило»? – было столь явственно написано на лицах всех присутствующих, которые все, как один, силились постичь смысл появления зав.кафедрой, что Всеволод Викентьевич поспешил сразу успокоить аудиторию.

– Продолжайте, Аркадий Маркович, продолжайте. На меня не обращайте внимания – я вам мешать не стану. Сегодня я ассистирую Виктору Ивановичу. У него, кстати, интересный случай – радикальная реконструкция гастроэнтероанастомоза…

Всеволод Викентьевич подошёл к ломоносовской медсестре, принял от неё салфетку и начал промакивать палец за пальцем. Несмотря на старческую сдержанность и мудрую бесчувственность, этот раз Тихомиров нисколько не скрывал торжества и смаковал каждое движение. Было видно, что приглашение в ассистенты польстило ему необычайно. Спина профессора распрямилась, взгляд заблестел, и всем показалось, что 75-летний зав.кафедрой помолодел лет на 30. На него одели стерильное, и Всеволод Викентьевич подошёл вплотную к столу.

Надя Берестова, выступающая сегодня в роли второго ассистента, моментально ощутила робость. Она никак не рассчитывала, что когда-нибудь будет участвовать в одной операции с член-корром АМН СССР. По неистребимой студенческой привычке, она старалась всегда подальше держаться от пожилой профессуры – все эти местные корифеи, на её взгляд, были вредны, чванливы, придирчивы и самовлюблены до безобразия. В памяти моментально всплыли рассказы о том, как бесчинствуют на операциях эти злобные старички – как ругаются чуть ли не матом, как швыряют инструмент, как издеваются над неумехами-ассистентами и больно лупят их по рукам корнцангами и иглодержателями. Пожалуй, зная заранее, что на операцию придёт Тихомиров, она не стала бы проситься.

Но ничего такого не случилось. Всеволод Викентьевич встал рядом с ней, спросил имя и отчество, кивнул и начал помогать Виктору Ивановичу, причём так здорово, так умело и тактично, что Берестова сразу же почувствовала уверенность и гордость от того, что «подмылась» в компанию двух столь великих хирургов.