Мединститут

– Куда ты н…й денешься, Берестова. Но не об этом речь сейчас. Просто стоило раз вы@бнуться, проявить принципиальность, поступить как мужи к- и всё, друзья все подевались куда-то…– он снова вздохнул. – Если б не Ритка, сто раз бы повесился.

– Ладно, отвяжись плохая жизнь, привяжись хорошая. Теперь вроде налаживается что-то. Но не в этом дело. Я вас обоих приглашаю. Дома у меня пока нет, так что отмечать будем в «Витязе». Там у меня мэтр знакомая, как-то по дежурству сестру её оперировал. Обещает отдельное обслуживание по высшему разряду, так что я беру Ритку, ты, Антон, Надьку – и устраиваем оргию. Ну, не оргию, но выпить, закусить и потанцевать будет в избытке. В эту субботу. Идёт?

Обдумывая по дороге, какую причёску сделать и какое платье надеть, Берестова направилась в новую учебную комнату на четвёртом этаже. В клинике она уже вполне уверенно ориентировалась. Приглашение в ресторан ей очень понравилось – да, вот так мужчина Виктор Иванович, чувствуется настоящий размах. В «Витязе» она бывала довольно часто – центральный городской ресторан считался местом официального проведения свадебных банкетов, и Берестова, имея множество подруг, раз семь или восемь присутствовала на их свадьбах в качестве свидетельницы. Неплохой ресторанчик, обслуживание быстрое, и насчёт выпивки там нет особых ограничений. Очень интересно было бы просто посидеть в уютной и тёплой, своей компании, а не в орущей толпе, где обязательно делать весёлый вид, когда совсем не весело.

Берестова твёрдо и осознанно не собиралась замуж, но всё равно не могла чистосердечно радоваться за подружек, одевающих матримониальные цепи. Природа не поддаётся логике… Потом, очень любопытно было бы посмотреть на молодую жену Ломоносова. По рассказам, она практически ровесница им с Антоном. В то, что Маргарита так уж бешено красива, как уверял тот, не очень верилось, но судя по тому, что Виктор Иванович любил окружать себя красивыми вещами, вкус у него был изысканный. И имя такое – многознаменательное… Нет, интересно, очень интересно взглянуть на мадам. Из Москвы поехать сюда за ним? Декабристка…

Группа уже разошлась, в учебной комнате скучал один «дядя Витя» и читал газету «Труд». Он поморгал на Надю своими тусклыми рыбьими глазами, спросил, где та была.

– На операции во 2-й хирургии, – удивлённо ответила она. – Вы же меня сами отпустили.

– Больше не проситесь. Программа у нас плотная, очень напряжённая, так что заниматься нужно усиленно. На операции, если хотите, можете ходить на дежурствах, а в учебное время извольте присутствовать на занятиях вместе со всеми. По сегодняшнему занятию сдадите мне зачёт…

«Что это с ним? – подумала Надя, выходя из комнаты.–  Вроде бы Гафнер – известный пофигист. Группу уже давно распустил, хоть по графику мы до 16.00 должны сидеть на кафедре. Занятия у него скучные, от учебника не отклоняется. Бутылку он, что ли, выпрашивает? Барон Майгель…»

Надя спустилась в гардероб, отстояла в очереди, получила пальто и сапоги. Оделась, вышла на улицу. Опять дождик… бр-р. Скорее бы зима. Был конец рабочего дня, и студенты, и сотрудники спешили по домам. Выйдя на обширное крыльцо, Берестова огляделась в поисках кого-нибудь знакомого. Ей было непривычно уходить вот так, совсем одной. Обычно кто-то всегда находился ей в спутники или в спутницы.

У киоска «Союзпечати» заметила Галку Винниченко, махнула рукой призывно. Странно, что та так долго здесь задерживается – давно пора быть дома. Но тут же рядом с Галкой нарисовался этот неуклюжий флегматик Агеев, отобрал у неё сумку, и они пошли рядышком к трамвайной остановке. А, вот оно что…

Делать нечего, придётся идти одной. Вздёрнув повыше голову, Берестова начала спускаться с крыльца. Её окликнули. Это был Булгаков.

– Придумала, что Виктору Ивановичу будем дарить?

– Только не зонтик и не ручку.

– Само собой. А что тогда? Часы у него есть. Что обычно дарят мужчинам?

– Одеколон дарят, портсигар, портфель, книжку записную, – Надя начала спускаться с крыльца. – Я отцу галстук дарила на день рождения. Трудно выбрать что-то для мужчины, женщине проще-  цветы, духи, открытка…

Она остановилась. Антон почему-то не последовал за ней, оставшись на крыльце.

– Ты чего? Пошли, а то потом в трамвай не влезешь.

Антон как-то странно пожал плечами и развёл руки.

Откуда-то появилась сытенькая юная особа в клетчатом пальто и крепко взяла его под руку, возмущённо глянув на Берестову. Пальто было с капюшоном. Медсестра из 2-й хирургии. Точно. Ишь, как схватилась. Боится, что отнимут? Да сто лет он кому нужен, Электроник твой заторможенный…

Надя подарила молодым людям великолепную улыбку, и, ещё выше вздёрнув голову, быстро пошла к остановке. Шаги всё ускоряла, делая вид, что спешит страшно. Боковым зрением успела заметить Сержа Говорова. Тот сегодня был один, без жены, и вполне мог начать домогаться. Тем более, если поймёт, что и она одна… Трамвай заметила издалека, народ ломился в оба вагона. Побежала, очень боясь опоздать – стоять одной на остановке и ждать следующего она никак не могла. Противно и мерзко вдруг всё так показалось…