Мединститут

Ещё некоторое время покривлявшись, обращаясь к самому себе то «группенфюререр», то «Шольц», то «русская пианистка», то «истинный ариец», Булгаков перескочил на сцену с бутылкой. Он уговаривал сам себя «скатиться к нейтралам», прихватив и физика Рунге. Коварно предложив воображаемому Холтоффу «ещё коньяку», Антон схватил со стола бутылку. Решительно обуянный вдохновением, он так резко взмахнул ею, будто всерьёз намеревался разбить её о свою голову. Казалось, он готов всем пожертвовать, даже здоровьем, ради красивого завершения сцены, на глазах двух прекрасных дам!

Маргарита вскрикнула и зажмурилась, Надя вскочила, собираясь схватить «офонаревшего» за руку, но этого не потребовалось, и вошедший в образ советского разведчика Антон резко остановил орудие всего в сантиметре над теменными костями.

Аплодисмент последовал довольно бурный, и польщённый юноша показал сценку «Пленение майора Гаврилова» из кинофильма «Битва за Москву».

– Намэ?

– Галкин… лейтенант Галкин…

– Найн!! Каф-фрилофф! Ферфлюхтэ ш-швайн…

Она понравилась уже меньше, и Булгаков, желая реабилитироваться, собрался озвучить «серьёзную вещь» и прочесть монолог Гамлета. Он даже  встал на стуле в позу Пушкина на Страстном бульваре и откинул волосы назад, собираясь поставить вопрос ребром – быть или не быть.

Что благородней духом?

Покоряться пращам и стрелам яростной судьбы,

Иль, ополчась на море смут…

Ломоносов, покуривая сигарету, откинулся назад на стуле, и, заложив руки за голову, собрался слушать. Но девушки решительно этому воспротивились и потащили мужчин в общий зал танцевать. С Виктором Ивановичем, вопреки надиным сомнениям, проблем не возникло – пожилой хирург с готовностью встал из-за стола, поправил волосы и одёрнул пиджак жестом Андрея Болконского, подходящего к Наташе Ростовой.

Зато Булгакова пришлось уговаривать битых десять минут – этот тюфяк, только что резвившийся в полную силу, вдруг обмяк и затряс головой отрицательно. Надя даже сильно ущипнула его со злости. Танцы удались на славу. Их кружок, точнее, супруги Ломоносовы, произвели на эстраде сенсацию, демонстрируя разные стили – то твист, то рок,н, ролл, то танго. Разошедшийся Виктор Иванович даже отмочил что-то из новомодного брэк- данса, падая на руки и бысто-быстро крутясь лёжа, раскидывая ноги в пространстве как циркуль. Ему аплодировали все, в том числе музыканты и официанты.

Антон, с гордостью за учителя, даже обнял стоявшую рядом Надю – обнял как-то хозяйски, будто их связывали отношения. Мигом спохватившись, он убрал руки, но тут же пожалел – Берестова, поглощённая ломоносовскими телодвижениями, ничего против этого не имела. Но вернуть руки в прежнее положение было уже неловко.

Да, вечер в «Витязе» получился яркий и незабываемый. Расходились очень поздно, во втором часу. Транспорт уже не ходил, но Виктор Иванович продемонстрировал редкую дальновидность и заботливость – их четвёрку поджидали сразу две «Волги»-таксомотора. Они стояли рядышком перед рестораном и не реагировали ни на каких нетрезвых полуночников, стучавших в окна и сулящих «шефам» золотые горы.

– «Занят. Заказ», – предельно кратко отвечали шофёры.

Одна машина поджидала Ломоносовых, а другая их гостей. Антон замялся было – он не любил такси и старался им никогда не пользоваться, но Виктор Иванович чуть не силой заставил его усадить Надю в машину и сесть самому.

– Не волнуйся, за всё заплачено… Забросишь её домой, потом он тебя и в общагу отвезёт. Всё, ребятки, спасибо, что пришли. Давно я так не веселился. Но вы не расслабляйтесь – скоро новоселье. Постараюсь приурочить к Новому году- в крайнем случае к Рождеству.

– А когда это рождество?

– Эх, комсомолец…

До микрорайона Сабуровка, где жила Надя, было езды минут двадцать, особенно в этот поздний час, когда дороги были совершенно свободны, а многочисленные светофоры мигали жёлтым на всех перекрёстках. Шофёр гнал машину с приличной скоростью, радуясь и быстрой езде, и выгодному заказу. Время от времени он бросал взгляд в зеркальце заднего вида – пассажиры что-то подозрительно тихо себя вели. Таксист был много повидавший в жизни человек, давно занимающийся извозом. Двух или трёх быстрых взглядов ему было достаточно, чтобы убедиться в том, что и эта парочка ведёт себя точно также, как все другие парочки, оказывающиеся в этот час на заднем сиденье- то есть целуется взазос, шаря руками друг у дружки в районе пояса. Эти не были исключением.

– Приехали, – сдержанно- есело объявил он, затормозив у второго подъезда заказанного дома. – Кто выходит, кто остаётся? Одного из вас я должен ещё на Ватутина отвезти.

Но никто не остался. И парень, и девушка вылезли и в обнимку направились к подъезду, не прекращая по дороге целоваться. Таксист пожал плечами, сверкнул белозубой улыбкой, прикурил, негромко включил приёмник. Там пели Катя Семёнова и Вячеслав Малежик.