Мединститут

Причины, по которым «замочили» клинического ординатора, тоже так и остались неизвестными. Кто-то осторожно говорил, что это – месть за декабрьское убийство директора рынка Оганесяна, но версия казалась совсем фантастической. Никто не видел связи между блестящим начинающим хирургом и «торгашом».

Был пространный некролог в «К…ской правде», была большая статья «Его нет больше с нами», написанная главным редактором Михайловым Н.Л., под которой было указано «247 подписей». В холле 10-й больницы вывесили большое фото улыбающегося Петра в траурной рамке и поставили корзину цветов. Были пышные похороны, собравшие несколько тысяч к…чан – едва ли не половину города. В основном, это были известные люди – начальство, представители торговли и работники горкома партии. На кладбище звучали проникновенные речи.

– Пуля наёмного убийцы оборвала эту жизнь, – раздавалось у раскрытой могилы, – эту молодую жизнь, которая только начиналась, которая стала бы очень яркой и многообещающей…

Женщины поголовно плакали, мужчины горбились и стискивали кулаки и зубы. Казалось, что весь мир пошатнулся, что никакая справедливость, никакая гармония (а тем более, Перестройка) невозможны на фоне этой чудовищной, этой нелепой смерти.

– Но ты всегда будешь жить в наших сердцах, Петя! Мы никогда тебя не забудем! Спи же спокойно…

Под рвущую душу медь гроб опустили в яму и засыпали землёй. Расходились сильно подавленные. Всем очень хотелось что-то сделать- большое, хорошее, доброе, чтобы оправдать своё существование после случившейся трагедии.

– Собаке – собачья смерть, – угрюмо прокомментировал Антон Булгаков, когда во время занятий, которые он теперь посещал, начали обсуждать страшную новость.

Вся группа посмотрела на него с осуждением. Несчастного Горевалова дружно жалели.

Конец третьей части

Эпилог

-

«-Значит, Вы считаете, что нынешний кризис перестройки, который мы так остро переживаем, связан с первоначальной философией перестройки? -В общем, так. Уже ясно, что в рамках коммунистической догмы невозможно определить стратегию дальнейшего развития. С позиций здравого смысла трудно соединить нынешнюю уничтожающую критику реального социализма с декларациями и заверениями нашей верности вечно живому учению… Мы уже несколько месяцев после избрания М.С. Горбачёва (Президентом СССР) толчёмся на месте, боимся сделать решительный шаг…»

_{(Советская пресса, май 1990 года)}

Итак, все студенты – действующие лица повествования закончили курс занятий на лечебном факультете к…ского медицинского института, сдали Государственные экзамены, 20 июня 1987 года получили дипломы, отгуляли выпускной вечер в «Витязе», немного отдохнули и в августе-сентябре начали взрослую, врачебную жизнь. У каждого она сложилась по-своему, непохоже на других, в соответствии с принципом «suum ciuque».

Лена Девяткина «подалась» в анестезиологи, совершенно обоснованно полагая, что её не ждёт ничего хорошего ни в армии, ни в оперативной хирургии. Сергей Говоров попал в ординатуру в клинику урологии, которой заведовал его тесть, кандидат медицинских наук Н.П. Зайченко, заслуженный врач РСФСР, депутат Горсовета. Костика Ерофеева взяли в ординатуру в 4-ю хирургию- он был родным племянником Виктора Оттовича Гафнера, и тот сильно хлопотал за него.

Но «круче» всех оказался Ваня Агеев – уже после получения диплома выяснилось, что именно его Самарцев взял в ординатуру во 2-ю хирургию, на место Горевалова. В это сперва никто даже не мог поверить, хотя после женитьбы на Галине Винниченко Агеев стал родственником всей к…ской торговой верхушке, весьма заинтересованной в том, чтобы иметь «своего» хирурга – хирурга достаточно квалифицированного. Его жена Галя поступила в ординатуру в отделение гинекологии Областной больницы, как все, в общем-то, знали заранее.