Медицина Средневековья: жить или умереть [Литрес]

«Я уверена, что ему обеспечили [необходимые услуги] врачей и лекарства и что для его здоровья сделали все возможное, ничего для этого не жалея. Однако все было напрасно; такова была воля Господа. К тому же меня утешило знание о том, что, когда он умирал, Бог даровал ему возможность исповедоваться, причаститься и получить последнее помазание. <…> Господь уготовил место для него»[189].

Сын Алессандры Маттео умер вдали от дома, будучи в отъезде по семейным делам. Женщина сообщила о его смерти в письме другому своему сыну, Филиппо. Знание о том, что Маттео отошел в мир иной по всем правилам, поддерживало женщину. Увы, близкие жертв эпидемий были лишены такой поддержки.

От моровых поветрий страдали не только семьи, но и более широкие сообщества. Под ударом оказывались целые города. Недуги не щадили никого, в том числе и представителей городских властей. Например, в 1348 году чума унесла около 80 % высших должностных лиц Барселоны[190]. В это же время умерли все члены Совета Двенадцати в итальянском Орвьето – вместе с ними погибла половина горожан[191]. Многие участники городских советов и других подобных органов покидали города: в деньгах и связях они не нуждались. В конце XIV века Колюччо Салютати, канцлер Флорентийской республики, ругал беглецов на чем свет стоит, называл их предателями, но ничего не мог с ними поделать[192]. Прямой запрет на отъезд из городов старались не вводить до последнего. Трудности в администрации отражались на всех важных процессах в жизни города. Проблемы накапливались, а решать их было некому. Новые законы не вступали в силу, за соблюдением старых следили плохо. Почти что некому было расследовать преступления, вести статистику и собирать налоги. Нехватка работников привлекала мошенников: в той же Флоренции сообщали о людях, которые выдают себя за нотариев, чтобы присваивать чужую собственность, подделывая документы[193]. Падал и уровень настоящих чиновников: теперь на работу принимали тех, кто не успел доучиться.

Пьер дю Тилт. Похороны жертв «черной смерти» в Турне, Бельгия. (Брюссель, Королевская библиотека Бельгии, Ms. 13076-77 folio 24v., около 1353 года)

Тем не менее ученые уверены: как ни странно, масштабных катастроф в этой сфере не происходило. Как только мор отступал, города быстро восстанавливали утраченное. Скажем, в Тулузе в 1348 и 1349 годах лицензии получили более двухсот нотариев[194]. Пережившие эпидемию чиновники возвращались к ведению статистики, сбор налогов вновь налаживался. Юристы приводили в порядок многочисленные завещания, написанные в месяцы поветрия. Решалась судьба детей, оставшихся сиротами: выжившие богачи охотно жертвовали деньги на содержание приютов. Историк Дэниел Смейл считает, что все это оказалось возможным благодаря тем, кто во время поветрия продолжал выполнять свою работу, не страшась смерти[195]. Об этом сохранилось немало свидетельств. Например, в Марселе продолжал работать суд, хотя место заседаний пришлось сменить: запахи с ближайшего кладбища мешали работать. А исследователь истории Ганзейского союза Филипп Доллинджер отмечает, что до и после эпидемии «черной смерти» многими городами Германии управляли одни и те же знатные семьи[196]. Кто-то из членов рода мог погибнуть, но семья всеми силами старалась удержать влияние. Согласно еще одной версии, относительно быстро восстановиться смогли только большие города. Главным источником населения для них были переезжающие из деревень. Даже после ужасающего мора условия городской жизни привлекали многих. К тому же во многих сферах не хватало работников, а значит, доходы выросли. Возвращались и те, кто покидал город на время поветрия, хотя кто-то и выбирал остаться на новом месте. Иногда городские власти обещали новым жителям значительные льготы. В 1350-х годах новоприбывших в Орвьето на десять лет освобождали от налогов и военной службы[197]. Все это работало: большим городам было что предложить. А вот многие селения поменьше так и не оправились от вспышек болезней и со временем опустели.