Читаем Медные буки полностью

It could not have been a better fit if I had been measured for it.Сидело оно безукоризненно, как будто его шили специально для меня.
Both Mr. and Mrs. Rucastle expressed a delight at the look of it, which seemed quite exaggerated in its vehemence.Когда я вошла, мистер и миссис Рукасл выразили восхищение, но мне их восторг показался несколько наигранным.
They were waiting for me in the drawing-room, which is a very large room, stretching along the entire front of the house, with three long windows reaching down to the floor.Мы находились в гостиной, которая тянется по всему фасаду дома, с тремя огромными окнами, доходящими до самого пола.
A chair had been placed close to the central window, with its back turned towards it.Возле среднего окна спинкой к нему стоял стул.
In this I was asked to sit, and then Mr. Rucastle, walking up and down on the other side of the room, began to tell me a series of the funniest stories that I have ever listened to.Меня усадили на этот стул, а мистер Рукасл принялся ходить взад и вперед по комнате и рассказывать смешные истории.
You cannot imagine how comical he was, and I laughed until I was quite weary.Вы представить себе не можете, как комично он рассказывал, и я хохотала до изнеможения.
Mrs. Rucastle, however, who has evidently no sense of humour, never so much as smiled, but sat with her hands in her lap, and a sad, anxious look upon her face.Миссис Рукасл чувство юмора, очевидно, чуждо, она сидела, сложив на коленях руки, с грустным и озабоченным выражением на лице, так ни разу и не улыбнувшись.
After an hour or so, Mr. Rucastle suddenly remarked that it was time to commence the duties of the day, and that I might change my dress and go to little Edward in the nursery.Примерно через час мистер Рукасл вдруг объявил, что пора приступать к повседневным обязанностям и что я могу переодеться и пойти в детскую к маленькому Эдуарду.
"Two days later this same performance was gone through under exactly similar circumstances.Два дня спустя при совершенно таких же обстоятельствах вся эта сцена повторилась.
Again I changed my dress, again I sat in the window, and again I laughed very heartily at the funny stories of which my employer had an immense r?pertoire, and which he told inimitably.Снова я должна была переодеться, сесть у окна и хохотать над теми забавными историями, неисчислимым запасом которых обладал мой хозяин. И рассказчиком он был неподражаемым.
Then he handed me a yellow-backed novel, and moving my chair a little sideways, that my own shadow might not fall upon the page, he begged me to read aloud to him.Затем он дал мне какой-то роман в желтой обложке и, подвинув мой стул так, чтобы моя тень не падала на страницу, попросил почитать ему вслух.
I read for about ten minutes, beginning in the heart of a chapter, and then suddenly, in the middle of a sentence, he ordered me to cease and to change my dress.Я читала минут десять, начав где-то в середине главы, а потом он вдруг перебил меня, не дав закончить фразы, и велел пойти переодеться.
"You can easily imagine, Mr. Holmes, how curious I became as to what the meaning of this extraordinary performance could possibly be.Вы, конечно, понимаете, мистер Холмс, как меня удивил этот спектакль.
They were always very careful, I observed, to turn my face away from the window, so that I became consumed with the desire to see what was going on behind my back.Я заметила, что они настойчиво усаживали меня, чтобы я оказалась спиной к окну, поэтому я решила во что бы то ни стало узнать, что происходит на улице.
Перейти на страницу:

Все книги серии Рассказы о Шерлоке Холмсе — 1. Приключения Шерлока Холмса

Приключение «Скандал в Богемии»
Приключение «Скандал в Богемии»

«Для Шерлока Холмса она всегда Та женщина. Я редко слышал, чтобы он упоминал ее как-то иначе. В его глазах она затмевает и повергает в прах весь свой пол. Нет, не то чтобы он испытывал к Ирен Адлер чувство, сходное с любовью. Все эмоции, а эта особенно, были неприемлемы для его холодного, точного и превосходно уравновешенного интеллекта. Он, как я понимаю, был идеальнейшей логично рассуждающей и наблюдающей машиной, какую только видел мир, но в роли влюбленного он поставил бы себя в фальшивое положение. В разговорах он никогда не касался нежных чувств, разве что с презрительной усмешкой и колкостями. Однако наблюдателю они служили отличным подспорьем, чтобы срывать покров с людских побуждений и поступков…»

Артур Конан Дойль

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки