Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Советник Лю суетливо поднялся, желая выругаться на то, обо что споткнулся, как вдруг услышал, что безжизненный юноша откашливает воду. Он кашлял надрывно, но всё ещё был не в силах сказать хоть слово — пока его лицо не покраснело, наконец проявляя признаки жизни. Только после этого он смог вдохнуть и постепенно успокоился.

Гостевой холл тут же взорвался шумом — одни радовались, другие были изумлены.

Советник Лю долго был ошеломлён, а когда наконец пришёл в чувство, спешно велел отнести молодого господина в его покои, чтобы он мог отдохнуть, а затем послал за доктором.

Парой слов он успокоил госпожу, чьи глаза уже покраснели от рыданий, после обернулся и со смешанными чувствами посмотрел на круглый камешек на полу — и перевёл взгляд на Сюаньминя.

Суматоха и потрясение несколько утомили Лю Сюя. Небо понемногу светлело, и первые, совсем ещё не яркие солнечные лучи разливались по двору. Лю Сюй снова смерил Сюаньминя взглядом…

Он всё ещё думал, что монах слишком юн да и в целом на выдающегося не похож, по крайней мере, способности его далеки от таковых. В двадцать с небольшим некоторые только и думают о том, чтобы стать выдающимся монахом, вот только в итоге это лишь мечтаниями и остаётся. Медные монеты в связке на поясе этого буддийского монаха были старыми и ничем не примечательными, в нём любой, кроме разве что недалёкого крестьянина, распознает шарлатана.

Но целая цепь событий произошла прямо у Лю Сюя на глазах только что…

Стоило Сюаньминю сказать: «Кто-то заменил тебя», и его сын Лю Цзинь как раз упал в колодец. Сам он бежал осторожно, однако же под ногой у него возник круглый камешек, о который он случайно споткнулся, тем самым вернув Лю Цзиня к жизни.

Одно событие можно назвать совпадением, однако в сложившихся обстоятельствах сразу два случая Лю Сюй уже не мог считать таковым.

Возможно ли, что этот монах — и есть тот выдающий монах?

Советник Лю спрятал руки в рукава и неловко улыбнулся, затем протянул ладони к Сюаньминю:

— Куда я только смотрел, куда я только смотрел…

Сюаньминь не обращал на него внимания, лишь поднял взгляд и осмотрел двор.

Это заставило советника Лю резко втянуть воздух.

— Учитель, прошу, простите мою неучтивость только что, я был груб. У моей непочтительности действительно есть причина. Вы осмотрели двор — прежде я специально приглашал человека обустроить здесь всё, так как же получилось, что моя ци и жизненные силы исчерпались?

Сюэ Сянь фыркнул:

— Как поверхностно.

Сказанное им было верно, хоть и казалось, что в поместье советника Лю нет никаких изъянов. Обращённый к югу, заимствующий силу у гор, внутренний двор был создан по планировке «Четыре потока стекаются в дом» и накапливал достаток и ци. Прямо перед холлом даже был изогнутый пруд с рыбками, известный как «Извилистая река впадает в светлый дом» и обеспечивающий успех в карьерных делах и стремительное продвижение по службе.

Конечно, сам Сюэ Сянь о каньюй[20] знал немного — как у четырёхрогого чешуйчатого создания, у него были дела поважнее, чем углубляться в это искусство.

Он рассматривал дом в поисках проблемных мест, полагаясь исключительно на интуицию. Едва он оказался внутри, как тут же почувствовал себя крайне неуютно, потому и проронил слова о том, что советник Лю «со вкусом обрекает себя на смерть».

Что же касается природы проблемы и её решения — это уже забота Святоши, а его никак не касается.

Он сейчас изо всех сил боролся с пальцами Сюаньминя. Односторонняя схватка длилась долго и в итоге совершенно утомила его, не оставив иного выбора, кроме как временно признать поражение и притихнуть. Бумажное тело, в конце концов, имело слишком ограниченный ресурс, и Сюэ Сяня, в прежней жизни надменного и своевольного, это глубоко угнетало.

Снова засунутый Сюаньминем в мешочек, он, закатив глаза, выглянул наружу, чтобы наблюдать за внутренним двором поместья Лю, как вдруг рядом раздался голос:

— Что ты там бормочешь? Что это за место? — Цзян Шинин, что долго лежал в тёмных глубинах мешочка, наконец решился взобраться вверх и выглянуть наружу. Он, похоже, очень боялся Сюаньминя, потому говорить осмелился лишь совсем тихо, так, что только Сюэ Сянь и мог его расслышать.

— Дом советника, — ответил Сюэ Сянь насмешливо. — Не понял ещё? Или ты наполовину глухой? Люди во дворе целую вечность завывали…

— Советника? — голос Цзян Шинина стал жёстче. — Советника уезда Нинъян?

Сюэ Сянь фыркнул:

— Кого же ещё?

Цзян Шинин вдруг умолк.

Сюэ Сянь счёл это странным и не удержался от быстрого взгляда:

— Онемел, что ли?

Цзян Шинин молча забрался обратно в мешочек, а затем ответил глухо:

— Просто вспомнились давние события.

— Давние события?

— У нашей семейной лечебницы были некоторые неприятности с советником Лю, — ответил он вполголоса.

— Какого рода неприятности? — спросил Сюэ Сянь.

Цзян Шинин долго молчал, прежде чем пояснил тихо:

— Неприятности, затрагивающие человеческую жизнь.

Сюэ Сянь растерял слова. Если кто-то лишился жизни, как можно называть это всего лишь неприятностями?