Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

В округе Нинъян столько домов, что могут укрыть от ветра и дождя, так почему вдруг он решил пойти в семейную лечебницу Цзянов, отчего внезапно потратил целый день на то, чтобы смастерить этому кабинетному учёному бумажное тело…

Точную причину Сюэ Сянь уже не мог вспомнить ясно; его век в сравнении с обычными людьми был гораздо, гораздо длиннее, и если бы он чётко удерживал в памяти подробности каждого события каждого дня, его драконий мозг почти наверняка взорвался бы.

Он только помнил, как зимой некоего года отправился по делам на север, а на обратном пути по воле случая проходил через Нинъян.

Должно быть, это был вечер, шёл такой же необычайный, как этой ночью, снегопад, на дороге почти не встречалось прохожих, у ресторанов и винных лавок раньше заведённого поубирали стойки, и вся главная улица была пустынной и тихой.

В то время из Сюэ Сяня ещё не вытащили кости и его ноги были в полном порядке. Его тело истинного дракона, конечно, не боялось холода, и ветер со снегом были для него не более чем одной из прелестей зимы. Так что, одетый в тонкие чёрные одежды, он шёл сквозь снег размеренно. В итоге, едва он подошёл к началу переулка, его поймали за руку.

Сюэ Сянь был одиночкой, ему никогда не нравились тесные взаимодействия с посторонними, и, конечно же, он не привык и к тому, чтобы его таскали туда и сюда.

Хмуря брови, он нетерпеливо повернул голову и тут же увидел, что схвативший его — человек средних лет[41], одетый в серые зимние одежды; этот человек удерживал бумажный зонтик, через плечо у него была переброшена тканевая ручка квадратного деревянного чемоданчика, и, судя по следам, он вышел с переулка.

Черты лица этого человека средних лет Сюэ Сянь уже не помнил отчётливо, в памяти сохранилось лишь, что он носил бороду и был наделён доброжелательной внешностью.

Удержав Сюэ Сяня, он указал на тыльную сторону его ладони:

— Рана очень глубокая, если не использовать лекарства и не перевязать, кожа и плоть будут отморожены. Если перемёрзнешь в такую промозглую погоду несколько дней, позднее из года в год, едва пойдёт снег, будешь страдать от боли.

Этот человек средних лет болтал так, точно обращался к младшему члену собственной семьи, нисколько не чуждаясь; услышав его, Сюэ Сянь остолбенел и бессознательно взглянул на свою руку.

Рука, которую схватил человек средних лет, действительно была ранена — незадолго до этого он был невнимателен, и его задело молнией. Для него получить такого рода травму было всё равно что слегка содрать кожу, поцарапавшись о ветку во время прогулки, он забывал о ней в мгновение ока, а на полное восстановление не требовалось и пары дней. Но в глазах обычных людей она в самом деле выглядела очень пугающе: как-никак рана пересекала половину тыльной стороны руки, на краях её собралась свежая кровь, плоть вывернулась наружу, а глубина была такой, что виднелась кость.

Ничего больше не говоря, человек средних лет потянул Сюэ Сяня, не поспевающего реагировать, на себя и спешно повёл в переулок, из которого вышел, где вскоре остановился перед большими красными воротами.

Это, видимо, был его дом — он сразу поднял руку и распахнул створку, крикнул во двор пару слов, что, кажется, были чьим-то именем, и добавил:

— Принеси с моего стола рукавную печку.

Договорив, он открыл крышку деревянного чемоданчика и, не медля ни минуты, тщательно обработал рану Сюэ Сяня лекарством.

Очень скоро кто-то подошёл к воротам и подал медную рукавную печку тонкой работы.

Сюэ Сянь увидел, что подаёт печку госпожа средних лет с такой же доброжелательной наружностью, как и у человека средних лет. А из-за её спины высунул голову мальчик с виду примерно семи-восьми лет; встретившись взглядом с Сюэ Сянем, он улыбнулся. С нарочито озабоченным видом он указал на руку Сюэ Сяня:

— Два дня нельзя мочить водой, особенно холодной.

— Иди читай свои книги, давай, — госпожа со смешком обернулась, отсылая его, и снова повернула голову к Сюэ Сяню, говоря: — Так и есть, не следует мочить. В такую погоду крайне важно соблюдать осторожность, иначе причина боли останется и позднее из года в год будет приносить страдания.

Именно это сказал и человек средних лет.

— Ты торопишься? Не хочешь ли зайти в дом немного согреться? — добродушно спросил человек средних лет, пока умело перевязывал руку Сюэ Сяня тонким полотном, с осторожностью затягивая узел так, чтобы не задевать больные места.

— Не могу, ещё остались дела, — ответил Сюэ Сянь и замер, затем добавил немного неловко: — Вы очень добры, премного благодарен.

— Тогда возьми с собой эту рукавную печку, хорошо? Такую рану нужно прикрыть на время, — не позволяя возразить, человек средних лет сунул Сюэ Сяню в руку рукавную печку размером с половину ладони.

Сюэ Сянь пусть и не боялся мороза, но всё же ясно различал холод и тепло. Когда горячая рукавная печка легла ему на ладонь, он поднял голову и взглянул на табличку на воротах дома — на ней было написано три слова: «Семейная лечебница Цзянов».