Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

В таких обстоятельствах он уже не подмечал, что происходит за пределами потайного мешочка, поэтому для него всё спуталось и он даже не мог разобраться, чем занят Сюаньминь с остальными и с кем они столкнулись, что говорить о том, чтобы вмешиваться в разговор, перебивая.

Он вот-вот расплавился бы от этой варки совсем, когда рука Сюаньминя спасла его.

Этот Святоша всё же был удивительной штуковиной. Руки его определённо были такой же температуры, как у обычных людей, а то и чуточку прохладнее, так почему в потайном мешочке вплотную к животу золотая жемчужина так сильно нагрелась?

Удерживаемый в его руке, Сюэ Сянь испустил долгий вздох — наконец стало хоть немного прохладнее.

Температура духа несколько спала, и голова его тоже стала не такой затуманенной.

Он прокатился туда и обратно по ладони Сюаньминя пару раз, чуть сбив температуру всего своего тела, и только после этого остановился скромно и осмотрелся снаружи сквозь маслянисто-жёлтые стенки золотой жемчужины, тонкие и просвечивающиеся.

— Лу Шицзю? — изумился Сюэ Сянь. — Вот так сразу и нашли?

— Мгм, — только и сказал Сюаньминь.

Голова Сюэ Сяня до самой макушки была заполнена кипящей жижей, и реагировал он с некоторым замедлением. Вскоре он отозвался совсем уж вяло:

— О, это просто как нельзя лучше, у тебя как раз и связка веток с собой, помоги мне найти одного человека.

Договорив, он так же вяло перекатился по кругу и обратился к Сюаньминю:

— Святоша, заплати.

Сюаньминь ничего не ответил.

Сюэ Сянь видел, как другой рукой он достал несколько кусочков серебра, и, прищурившись, воскликнул лениво:

— Позднее верну тебе золотом.

Лу Шицзю «посмотрел» в их направлении и сказал Лу Няньци:

— Возьми, но не бери слишком много.

Он был молод, всего семнадцати-восемнадцати лет с виду, однако имел целый набор чудаковатых привычек. Ему нужно было содержать семью, поэтому, естественно, желающие его гаданий платили за них, вот только он не установил определённую денежную сумму — лишь количество. Золото, серебро, медь — целиком и полностью на твоё усмотрение: если ты предпочитаешь дать медь, значит — три медяка; если собираешься платить серебром — три кусочка серебра; если же ты съел не то лекарство и хочешь дать золота — всё так же три кусочка.

Сюэ Сянь был как раз из тех, кто съел не то лекарство. Каждый раз, приходя за его гаданиями, он рассчитывался тремя небольшими золотыми жемчужинами.

Лу Няньци по-честному взял с ладони Сюаньминя три кусочка серебра и собирался сунуть их в кошель Лу Шицзю, однако Лу Шицзю остановил его:

— Моё верхнее платье порвалось, оставь пока у себя, но не будь жадным.

— Кто жадный?! — нахмурился Лу Няньци.

Лу Шицзю не обратил на него внимания, только посмотрел в сторону Сюаньминя и спросил:

— О чём нужно погадать?

Сюаньминь протянул ему золотую жемчужину.

Заговорил Сюэ Сянь:

— Вот об этой золотой жемчужине. Будь добр, помоги мне выяснить, в чьих руках она прежде побывала и где эти люди сейчас.

Лу Шицзю не взял золотую жемчужину, а просто присел там же, где стоял, ощупал связанные красным шнуром ветки в руке и, глядя на золотую жемчужину, принялся медленно водить ими по земле.

Немного понаблюдав со стороны, Цзян Шинин заметил, что пишет вовсе не Лу Шицзю, удерживая ветки, скорее, эти ветки рисуют сами по себе, а пальцы Лу Шицзю лишь едва касаются их — и только. Он очень долго пристально следил за ветками и видел, как землю расчертили косые пересекающиеся линии и несколько разбросанных точек.

Как только ветки с глухим стуком опали на землю, Лу Шицзю нахмурился и поднял их.

Он ощупал пальцами знаки на земле — глаза его были полузакрыты, губы непрерывно двигались, не издавая ни звука, и было не разобрать, что он говорит про себя.

Вскоре он поднял голову, глядя в сторону золотой жемчужины в руках Сюаньминя, и заговорил, обращаясь к Сюэ Сяню:

— Довольно странно, удалось найти следы лишь четырёх из них, но есть и ещё один человек, определить которого отчего-то не получается — совсем как если бы его не существовало вовсе.

Сюэ Сянь задумался на мгновение, затем сказал:

— Всего пять человек? Что ж, хорошо, тогда расскажи мне о четверых, которых отыскал.

— Мгм, — кивнул Лу Шицзю и заговорил: — Первый — рыбак, второй — тот самый, которого я не определил, третий — даос, с четвёртым вы должны были встретиться — это человек из управы, его родовое имя Лю. Пятый — этот учитель.

Сюэ Сянь не ответил, про себя думая: «Ладно, об этих четверых я знал и так».

— Так что с их нынешними следами? — спросил Сюэ Сянь ещё.

Лу Шицзю касался знаков на земле и медленно рассказывал:

— Рыбак сейчас на другом берегу реки в Аньцине, вы встретите его; даос совершенствуется в небольшой пещере на вершине горы Паньлун[53] в горах Шушань; советник Лю…

Он провёл пальцами по земле, слегка нахмурился, а затем лицо его снова расслабилось, вернув прежнее безразличное выражение.

— Вчера ночью советник Лю попал в пожар, он не переживёт сегодняшний день. Об учителе мне нет нужды говорить.

Рассказав поочерёдно о каждом, Лу Шицзю убрал руку и посмотрел на Сюэ Сяня.

— Советник Лю не переживёт сегодняшний день? — поразился Цзян Шинин.