Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

— Только что вы внезапно потеряли сознание. Вы даже перестали дышать. Мы все были в ужасе, а я просто… я….

Нахмурившись, Сюэ Сянь наконец лениво открыл глаза. Прищурившись, он похлопал себя по груди и сказал:

— Так ты решила меня ущипнуть?

Синьцзы прислонилась к стене кареты и вздохнула с покорностью и чувством огромной, тяжелой вины.

— Да, я ущипнула вас в грудь.

— Большое спасибо. Я благодарен, — сказал Сюэ Сянь с улыбкой. Затем его лицо упало, и он снова посмотрел на деревню.

— А?

Не ожидая слова благодарности, Синьцзы снова покраснела. Она заламывала руки и пробормотала:

— Не беспокойтесь, не беспокойтесь, я просто рада, что вы сейчас проснулись.

Конечно, Сюэ Сянь вообще ее не слышал. Он пристально смотрел на заброшенную деревню, недоумевая, почему Сюань Минь еще не вернулся.

— Этот лысый осел…

Он остановился, понимая, что было бы неуместно называть Сюань Миня так в присутствии других. Он прочистил горло, а затем придал своему голосу серьезность.

— Как долго я был в без сознания? Что-нибудь случилось с тех пор, как монах вошел в деревню?

— Что-то происходит?

Синьцзы встревоженно покачала головой.

— Прошло какое-то время, а я ничего не слышала. Может… нам пойти внутрь и поискать его?

Возможно, это произошло из-за того, что летящий экипаж ранее разрушил души трех смертных, но когда дело дошло до планов группы, трое с радостью уступили Сюэ Сяню. Даже если они действительно чего-то опасались, они не осмеливались говорить. Но это было давно, и кто знал, какая опасность таилась в деревне?

Услышав предложение Синьцзы, Сюэ Сянь нахмурился. Затем он протянул руку и похлопал себя по талии.

— Книжный червь, почему ты молчишь?

Теперь, когда эти смертные побывали в небе, как они могли бояться призраков? У Сюэ Сяня больше не было проблем с привлечением Цзян Шинина.

Но это было действительно странно… его сестру и шурина похитили, и увезли в лес с привидениями, а Цзян Шинин даже не высунул голову из кармана Сюэ Сяня. Это было совсем не похоже на него.

— Книжный червь?

Тишина.

— Цзян Шинин?

Тишина…

Когда Сюэ Сянь произнес это имя, дядя и тетя Чэнь и Синьцзы уставились на него.

— Молодой мастер Цзян… ты позвал молодого мастера Цзян прямо сейчас? — Тетя Чэнь запнулась.

— Да, — сказал Сюэ Сянь, смущенно заглянув в карман.

Отлично, карман был пуст.

Цзян Шинин давно исчез.

С пустым лицом Сюэ Сянь снова оглянулся на деревню — Цзян Шинин, вероятно, не смог сдержаться и ушел с Сюань Минем.

Солнце стояло уже довольно высоко, и свежее утро было пропитано росой и влажностью. Густое пятно белого тумана окутало деревню, так что были видны только очертания некоторых разрушенных построек.

— Где Лу Няньци? — спросил Сюэ Сянь, продолжая смотреть.

Лу Няньци сказал: — Я здесь. Что случилось?

Его тон был глубоким раздражением. Его зажали между двумя огромными перепелами — дядя Чэнь дрожал слева, а тетя Чэнь дрожала справа. Пара, казалось, считала его каким-то святым и, слишком боясь приблизиться к Сюэ Сяню, скопилась вокруг него в целях безопасности.

— Не мог бы ты узнать, что за лысый… что делает Сюань Минь? — Сюэ Сянь сказал, глядя в туман.

— Я могу попробовать, — сказал Лу Няньци — Но мне нужно кое-что, чего коснулся монах.

Прежде чем Сюэ Сянь успел ответить, Лу Няньци добавил:

— Карета слишком большая. Она не сработает.

Сюэ Сянь погрузился в задумчивое молчание, затем повернулся и ткнул когтем в лицо Лу Няньци.

— Как насчет моей руки?

Лу Няньци и Синьцзы подняли брови.

Было что-то странное… или, может быть, все было странно.

— Я не могу использовать живых существ, только предметы. — Лу Няньци никогда не боялся Сюэ Сяня и не боялся быть побежденным, поэтому он пожал плечами и небрежно сказал: — Почему бы тебе не стать мучеником прямо сейчас, и я могу попробовать.

Сюэ Сянь холодно засмеялся и отвернулся.

Между тем, из разрушенного строения, внутри давно заброшенной деревни Вэнь, доносился шум ссоры.

Комплекс состоял из двух двухэтажных зданий, соединенных коридором вокруг которого были четыре стены двора. Внутри двора когда-то были сады, которые теперь превратились в широкую полосу сорняков высотой в половину человека плюс высохшее, почти мертвое дерево. Окна в каждой комнате были гнилыми, бумажные оконные стекла давно изорваны, и в комнаты проникал мощный поток, звуки которого напоминали меланхолический траурный вопль.

Шум ссоры доносился из восточной комнаты первого этажа переднего дома, единственной комнаты без сквозняков.

— Разве ты не говорил, что мы никогда не ошибемся, если послушаем тебя? Теперь мы вообще не можем выбраться! — пожаловался хриплый мужской голос.

— Что еще мы можем сделать? Если мы продолжим идти вперед, выживут ли дядя Лю, Цзяньцзы и Маленький мальчик? — возразил другой голос.

— По крайней мере, здесь есть крыша, чтобы защититься от дождя. Тебе же не было скучно, когда утром собирал грибы?