Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

Он многозначительно посмотрел на одноглазого мужчину и сказал:

— Как вы могли зайти так далеко, чтобы завязать глаза кому-нибудь на улице и похитить их? Если вы можете это сделать, то на что еще вы способны?

— Мы тоже хотим нормально жить, но никто не хочет брать нас с собой, — сказал мужчина без рук, беспомощно поднимая запястья.

— Для таких людей, как мы, даже если бы мы получили работу, мы были бы слишком неуклюжими, чтобы выполнять ее хорошо. Все, что у нас есть, — это благотворительная деятельность. Но в эти трудные годы люди едва сводят концы с концами для себя, так зачем им на благотворительность?

— Никто тебя не хочет? — Фан Чэн грустно ответил. — Вы спрашивали нас, хотели ли мы, чтобы нас похитили? Если бы вы просто сказали: «Мы не можем платить», вы думаете, что мы бы отказали вам?

Человек без рук открыл было рот, чтобы возразить, но внезапно этот медленный шум снаружи снова появился.

Все в комнате замерли от ужаса.

— Гузи, вы, ребята, ближе всех к двери, поторопитесь и закройте ее! — прошептал одноглазый.

Юноша с отсутствующей рукой подскочил и поспешил закрыть дверь, затем быстро бросился обратно к костру, где он сидел и с тревогой наблюдал за движением двери.

— Я слышал… я только слышал… — сказал нищий с отсутствующей ногой, сидящий рядом с Гузи, придвигаясь ближе на руках. Он понизил голос и добавил:

— Призраки посещают деревню Вэнь каждый год, всегда примерно в конце зимних месяцев. В деревне внезапно раздаются звуки театральных представлений, и издалека можно услышать звуки барабанов и музыки, и высокие звуки пения… Аййуу, это ужасно!

— Да, да! И они говорят, что если вы случайно наткнетесь на деревню, белый туман затуманит ваше зрение и не даст вам сбежать.

— Вы даже можете слышать кашель, хлопки и смех…

По мере того как нищие разговаривали друг с другом, они все больше и больше боялись. Они собрались еще ближе друг к другу, дрожа, но внезапно одноглазый жестом приказал им замолчать, и все снова замолчали.

Медленные шаги, казалось, выходили из комнаты наверху и начинали спускаться по лестнице. Он задержался в гостиной, как будто присел на стул, чтобы отдохнуть. Затем, казалось, он снова встал и начал ходить по комнате.

Постепенно ступени приближались к восточной комнате и становились все четче, наконец, остановившись прямо перед дверью.

Когда они посмотрели на дверь, все в комнате думали, что их головы вот-вот взорвутся от ужаса. Эта дверь была старой и хрупкой, поэтому, хотя она была заперта, она, скорее всего, рухнет при малейшем давлении, и поэтому была совершенно бесполезной.

Как только кровь стекала с лиц нищих, из-за двери раздался звук кашля. Кашляющий шум выдавал чувство слабости, как будто это исходило от кого-то очень больного, и сопровождался хрипом. Затем он поплелся к двери через холл.

Хуу~

Все вздохнули с облегчением.

Но дверь в комнату через коридор снова со скрипом захлопнулась, и ступеньки снова приблизились к восточной комнате.

В то время как нищие вспотели от страха, группа, ожидавшая в карете за пределами деревни Вэнь, вздохнула и затаила дыхание — они увидели силуэт, наконец появившийся из густого тумана. Белые одежды монаха, казалось, были сотканы из окружающего его тумана, и они слегка развевались на ветру.

— Мастер! Мастер вернулся! — крикнула Синьцзы.

Дядя Чэнь и тетя Чэнь наконец отпустили свои железные хватки, сжимающие руки Лу Няньци, и поползли к дверям кареты, чтобы выглянуть наружу.

— А молодой мастер и молодая госпожа? Они тоже вернулись?

Они прищурились, глядя на силуэт Монаха, но их надежды рухнули, когда они поняли, что рядом с ним нет другого человека.

Но когда Сюэ Сянь увидел, что Сюань Минь один, он нахмурился.

Сюань Минь быстро материализовался из тумана и подошел к экипажу.

— Мастер, разве вы не нашли Молодого Мастера и Молодую Госпожу? — с тревогой спросила тетя Чэнь.

Сюань Минь сказал:

— Я нашел их местоположение, но не могу подойти.

— Не можете подойти?

— Да, — сказал Сюань Минь. — Тем не менее…

Прежде чем он успел закончить, тетя Чэнь и дядя Чэнь рухнули обратно в карету, их глаза были красными и наполнились слезами.

Но Сюэ Сянь молча посмотрел на Сюань Миня с головы до ног и спросил из ниоткуда:

— Когда ты побрил голову и стал монахом?

Смущенный его вопросом, Сюань Минь повернулся к Сюэ Сяню.

— Когда я был ребенком. Почему спрашиваешь?

— Уверен ли ты?

Тон Сюэ Сяня оставался нейтральным, не выражая никаких эмоций.

— Разве ты не забыл свое прошлое?

Почему он вдруг спросил об этом?

Просто в тот момент, когда Сюань Минь вышел из белого тумана, его силуэт был так похож на силуэт человека с золотыми нитями… оба были одеты в легкие белые одежды, оба были стройными и высокими, и оба были необычайно мощными…

Единственная разница заключалась в том, что у человека с золотыми нитями была голова, полная волос.

Глава 49: Доброта (IV)

Хотя Сюань Минь не понимал, почему Сюэ Сянь внезапно допрашивал его, он все же ответил.

— У меня сохранились фрагменты воспоминания о прошлом, — сказал он. — Некоторые из них из детства.