Медный обряд. Легенды Черного озера

– Стало теплее? – укутав шею Оли своим шарфом, спросила я.

Она кивнула и, плотно сжав дрожащими пальцами мою ладонь, прохрипела простуженным голосом:

– Уезжай отсюда. Я должна… привести тебя на озеро, чтобы она отпустила меня. Беги, Нелли!

– Чтобы кто отпустил? – растерялась я.

– Женщина. Она привезла меня сюда. Сказала, чтобы я ждала здесь.

– Тебе не кажется, что твоя подруга немного не в себе? Такое бывает с жертвами похитителей, – высказал свое мнение Женя.

Внутри меня все похолодело.

– Найди, пожалуйста, Марка, – обратилась я к нему, – скажи, что дело очень срочное.

– Не буду я за ним бегать, – скривился парень. – С каких это пор я у тебя на побегушках? Давай я лучше отведу девчонку к нам домой, согреется, отдохнет. Или ты хотела ее с собой тащить?

– Хорошо, – вздохнула я. – Да, Оле нужно согреться, ты прав. Помоги ей. Я сама отыщу Марка.

– И ментов не забудь вызвать, – напомнил Женя, подхватив Ольгу рукой, когда она, покачнувшись, чуть не повалилась назад. – Пусть ищут похитителя или маньяка… Кто-то же притащил ее в поселок.

– Разберемся, – пообещала я.

Как же колотится сердце! Знаю ли я в лицо ведьму, отнявшую жизни моих друзей, брата Марка? Наш с ним сын не рожден, баланс не восстановлен, магия не напитала часы. Зачем она явилась? Неужели переиграет нас и в этот раз?

Я поспешно спускалась вниз, снег налипал на ботинки, прибавляя им вес, мне не хватало терпения, чтобы остановиться и стряхнуть его с подошв. Мерзлые хлопья падали за шиворот, капли скатывались по спине. Я подошла к избушке деда Афанасия, откинула крючок калитки и прошлась вокруг дома. У крыльца мне бросились в глаза цепочки следов: одна из них вела в дом, а другая из него, ну и третья цепочка принадлежала мне самой. Я коснулась ручки двери, но, заслышав скрип шагов за спиной, вздрогнула.

– Что ты тут делаешь? – недовольно пробурчал Марк. – Просил же остаться дома. Еще и не оделась толком. Простыть хочешь?

Он шмыгнул носом и отряхнул снег со штанин.

– Марк, ведьма уже здесь. Она ждет на Черном озере.

Он нахмурился, румяное от холодного ветра лицо заметно побледнело.

– Откуда тебе известно?

– Помнишь, мы по телевизору репортаж смотрели, что Ольга пропала? Она тут, в поселке, сама на себя не похожа. Мы… я, – осеклась я, опасаясь гнева Марка к Жене, – нашла ее замерзшую, в одном плаще там, на холме у спуска, отдала ей шарф и варежки, чтобы она согрелась.

– А сейчас она где?

– Мимо проходил Женя, – смутилась я, – он вызвался помочь, у него дом недалеко…

– Ясно. Опять, значит, Женя, – Марк в раздражении пнул деревянный брусок, валявшийся у него под ногами, и насупился, засунув руки в карманы пальто.

– Не придирайся к словам, – тихо ответила я. – Ты выяснил что-то про Афанасия?

– Его нигде нет, – развел он руками. – Даже на чердаке посмотрел, в том гробу, про который ты говорила. Он сушил в нем лаванду.

– Я зайду?

– Если хочешь.

На полу в сенях что-то зашуршало, захрустело. Я наклонилась и подняла засохший, в мелких черных крапинках, кленовый лист. Он не был таким огненно-красным, как в сентябре, выцвел, приобрел бурый оттенок, лишь на кончике, будто засохшая кровь, оставалась пурпурная краска. Я поднялась до середины лестницы и почуяла сильный цветочный аромат, исходивший с чердака.

– Нелли, давай поскорее, – занервничал Марк. – Надо решить, пойдем ли к озеру. Если ведьма действительно здесь, то она нашла решение, как запустить обряд.

– Сейчас, погоди минутку, – отмахнулась я и залезла на самый верх. Здесь как будто бы ничего не изменилось после ритуала, даже одеяло так и осталось лежать на ворохе сена, примятое моим сном. Я выглянула в мутное окошко – ноябрь спешно наряжал лес, на лапах елей и пихт красовались пушистые шапки. Аромат лаванды перемешивался с еще одним запахом, знакомым мне до рези в сердце. Кто-то бы сказал, что старьем. Но нет, не совсем так. Пахло заброшенностью, одиночеством, пустотой… После похорон отца я пыталась выветрить этот запах из квартиры, с усердием вновь и вновь продолжала влажную уборку, но тщетно: он продолжал витать в опустевших комнатах, вызывая молчаливую истерику. Мне хотелось кричать, бить кулаком в стену, разорвать паутину тишины воплями, и… продолжала стоять неподвижно, смотреть на семейную фотографию в узорчатой рамке за стеклом буфета, глотая слезы.

Я вытащила из снопика одну веточку, увенчанную сиреневыми цветами, отломила от нее длинный стебель и сунула себе за пазуху.

– Марк, а для чего в магии используют лаванду? – нащупывая ногами ступени, спросила я.

– Да много для чего, – отозвался он, нервничая. – Чаще всего для талисманов, злые духи не любят эти цветы. Мой дед пил настои из лаванды, говорил, память укрепляет, давление нормализует…

Марк замолк, когда я очутилась напротив него. Он пытался спрятать от меня эмоции, но я успела заметить, что перед тем, как спрятать руки в карманы пальто, он сжал кулаки. В глубине темных его зрачков всполохнула ненависть. Марк понял, что я прочитала его состояние, и объяснил, отведя взгляд в сторону:

– Я убью ее. Непременно убью.